Хельга Ололо - Сланцермен - Хентайный монстр, или Московские тентакли

Именно это я повторяла себе раз за разом, чтобы справиться с вечным страхом и неуверенностью. Интересно, ну почему из всех людей в этом мире именно я была такой жалкой? Я ведь хотела не этого, совершенно не этого! Не такой славы, не такой репутации… не такой жизни. Господи, как же хорошо, что мои родители жили в другом конце страны и не видели, не слышали от знакомых, как же низко пала их переехавшая в столицу дочь!

В какой-то мере, я была умна. Как-никак, мне удалось не только поступить в престижный столичный университет, но еще и с отличием его закончить. А после устроиться в серьезную компанию, да еще и секретарем самого ее директора! Безусловно, работая здесь на старте, в будущем я сумею добиться большего. И пока что моя жизнь была полна надежд.

Вот только в то же время я являлась безнадежной, никчемной дурой, безвольной и бесхарактерной. Которая методично и уверенно спускала свою жизнь в унитаз общественного туалета.

– Марина, отксерьте эти документы, – бросил директор, Борис Александрович, привлекательный кареглазый мужчина сорока с лишним лет. – И сделайте мне кофе.

– Будет исполнено, – послушно кивнула я, торопливо хватая бумаги со стола. Вот только занервничав, уронила на пол, и пришлось быстро собирать их! Причем довольный смешок директора не оставил сомнений в том, что он в этот момент пялился на мою задницу!

Пытаясь подавить дрожь в руках, я нервно заправила за ухо падавшую на глаза прядь волос и закончила собирать документы. А потом, извинившись, быстрым шагом направилась к выходу.

– И постарайтесь выкроить в моем расписании пятнадцать минут после обеда на встречу с рекламщиками, – вдогонку сказал шеф.

– Да, конечно, как скажете, – запинаясь, ответила я. И, закрыв за собой дверь, страдальчески оперлась на нее спиной, испустив тяжкий вздох. Проклятье, вечно у меня что-нибудь, да наперекосяк!

Продолжая ругать себя последними словами, я решила действовать по порядку и сначала открыла органайзер с расписанием начальника. Где, черт возьми, как обычно не было ни одной свободной минуты! Тем не менее, пришлось исхитряться. Найдя трех людей, встречи с которыми сегодня была наименее важными, я прозвонила им и сообщила о переносе и сокращении времени визита. После чего сместила остальных визитеров в расписании на выкроенное время и связалась с каждым из них, сообщив о незначительном изменении в графике. Таким образом, мне удалось выкроить заветные пятнадцать минут, так нужные начальнику. О чем я ему сразу же сообщила, принеся кофе.

Получив в ответ одобрительный кивок, я вернулась в приемную, схватила заждавшиеся на столе документы и побежала к ксероксу.

– Интересно, а она уже у него сегодня отсасывала? – внезапно долетел до моих ушей подленький смешок, из-за которого я едва не поломала аппарат!

Стервы! Они теперь даже не таятся, даже не беспокоятся о том, чтобы я не слышала, как они с издевкой шушукаются! Хотя конечно, зачем им таиться? Знают же, что я в ответ не то, что ничего не сделаю – слова не скажу. Просто потому, что кишка тонка. Да и разве у меня вообще есть право огрызаться на эти разговорчики, когда они полностью оправданы?

Я ведь… правда не никогда собиралась заниматься подобным! Даже в мыслях не было спать с начальством. Более того, до сих пор не хотела делать этого. Мой шеф не особо привлекал меня как мужчина, и продвижения по службе я тоже таким методом выбить не пыталась. Всего-навсего оказалась слишком бесхарактерна, чтобы сказать мужчине «нет». В результате за мной в компании прочно закрепилась репутация безотказной серой мышки-давалки!

Все пошло под откос практически сразу после того, как я устроилась сюда на работу. Не то, чтобы я на собеседовании не заметила, что директор фирмы смотрел на меня как мужчина. Просто лично для меня этот взгляд ничем не отличался от сотен, тысяч других мужских взглядов, которые скользили по мне в толпе, посреди магазина, в метро, или просто на улице. Смотреть на мужчин иначе я просто не могла после того, как когда-то стала жертвой педофила. Дядя Яша – близкий друг моих родителей, сосед по даче – делал это со мной больше года, пока родители не продали дачу, и мы не перестали туда ездить по выходным. Каждый раз, когда родители шли на огород, они оставляли меня на дядю Яшу, играть в его доме. Продолжая свои мерзкие занятия, он постоянно напоминал мне, что я должна молчать и делать все, что мне скажут «большие дяди». Потому что вздумай я рассказать, и тогда станет хуже мне самой.