Самуил Бабин - Пионерлагерь имени Порошковой

Петров подошел к двери и посмотрел через окошко. Внутри на койках сидели в больничных пижамах люди и что-то записывали в толстые тетради. А в пространстве между кроватями ходил мужчина в белом халате, держа в руках толстый том и, судя по всему, читал его вслух.

– Что это они делают, – поинтересовался Петров.

– Конспектируют труды классиков коммунизма Маркса, Ленина, Мао Дзедуна. Очень эффективное средство для восстановления исполнительских функций. Месяц таких процедур и все вывихи в голове выправляются.

– Так это же вроде пройденный этап, коммунизм. Устаревшая идеология, – засомневался Петров.

–Тут вопрос не в идеологии. Тут главное, от влияния на психику больного самого текста. Мы всевозможных писателей проверили. От Толстого там, Чехова, и прочих мировых. После них только сомнения в головах остается у пациентов. А вот классики марксизма-ленинизма, они, наоборот, цементируют мозги. И люди более крепкими государственниками становятся. На какое-то время, конечно. Так, что это очень эффективное средство, – закончил доктор и отойдя к лестничной клетке стал подниматься наверх.

– А там у нас уже руководящий состав. Генералы, крупные чиновники, олигархи. Политическая элита, так сказать.

Они поднялись на третий этаж, где перед входными дверями стояли два автоматчика в зеленой камуфляжной форме, которые при виде доктора вытянулись, прижимая автоматы в груди.

– Этот со мной, – кивнул им доктор и один из автоматчиков открыл перед ними дверь.

Они вошли в большую палату, размером во весь этаж, где вдоль стен стояли двухъярусные нары, заваленные каким-то тряпьём, а с противоположной стороны за столами со швейными машинка сидело несколько человек в синих робах и шили брезентовые рукавицы. Вдоль столов ходил мужчины в зеленой военной форме, похожий на тюремного надзирателя, разминая резиновую дубинку в руках. Увидев вошедшего доктора, старший, стоявший чуть в стороне, крикнул: «Встать. Смирно», и люди в робах вскочили, вытянув руки по швам.

– Товарищ главврач, – чеканным шагом подошел к ним крикнувший надзиратель, приложив руку к фуражке, – Разрешите доложить. Шестая группа отрабатывает практические занятия по изготовлению товаров народного потребления в условиях строго тюремного режима. Больных и отлынивающих нет.

– Продолжайте медбрат, – козырнул ему доктор и взяв Петрову под руку, повел к выходу, – А теперь пойдемте пообедаем, и я вам объясню эту нашу методику.

– Продолжать, – гаркнул сзади надзирателя и сразу монотонно заработали швейные машинки.

Они спустились вниз, на первый этаж, в светлую от больших витражных окон столовую. Общий обед уже закончился и в столовой никого не было. Доктор взял два алюминиевых подноса и провел Петров к стойке раздачи.

– Очень рекомендую щи из кислой капусты, гречку с тефтелями и компот из сухофруктов, – выставляя на поднос блюда посоветовал доктор.

Они взяли еду и отошли к столику в глубине столовой. Сев, доктор достал из кармана в халате, небольшую бутылку медицинского спирта и разлил его в пустые стаканы, которые он взял на раздаче и произнес:

– За наш пионерлагерь.

Они, чокнувшись выпили и запив компотом с аппетитом принялись за еду.

После третьей выпитой, доктор с облегчением распустил узел галстука на шее и откинувшись на спинку стула, закурил папиросу и спросил, глядя на Петрова, добрыми глазами: ну, как тебе наша столовая Александр Сергеевич?

– Не плохо кормят, – одобрил Петров, – Я только вот про этих заключенных не понял с третьего этажа. Вы же говорили, что они чуть не министры, а заставляете рукавицы шить?

– Так и есть, – доктор вылил остатки спирта в стаканы, – Мы их ролевыми играми перевоспитываем.

–Как это?

– Они должны несколько уровней пройти. Ну, давай выпьем. – Они снова выпили, и доктор достал блокнот и полистав прочитал, – Первый уровень – арест и допрос врагов народа. Их по одному забирают из палаты, уводят на допрос к следователю. С пристрастием, конечно.

– С чем, – не понял Петров.

– Пытают, но не сильно. Мы им, конечно, сначала укольчики проколем, чтобы их в ту реальность погрузились. И они как правило быстро сознаются.

– В чем?

– Что шпионы, диверсанты, враги народа, – стал загибать пальцы доктор. – Это на начальной стадии. Потом планку поднимаем. Следующий день в камеру с уголовниками их подсаживают. Потом, на лесоповале. А сегодня у них значит, производство товаром народного потребления в условиях зоны. К вечеру освобождение и праздничный банкет.