А ведь вчера ему поначалу показалось, что у него галлюцинации! Не смех его распирал в первые секунды, а легкий шок. Потому как сперва промелькнула мысль – уж не предвыборную ли туалетную бумагу стал выпускать Скорострельников? Местный Дом печати технически мог легко освоить этакий полиграфический изыск. Только потом пришли логика и здравый смысл. Вот и сейчас, увидев голого Сизифа, напоминающего армянина, в подъезде собственного дома, да еще и после появления громадной каменной глыбы, Глеб мог запросто решить, что все это игра похмельного воображения. Только вот иногда лифт, неспеша поднимающийся вверх, содрогался от ударов. Тряслась кабина, тряслись стены подъезда. «Не застрять бы!» – подумал Глеб. И тут на нужном этаже дверцы лифта раскрылись. Двинувший было к выходу Глеб оцепенел – выход из лифта загораживала та же самая глыба, которую опекал Сизиф. Специально или не специально Сизиф заслонил камнем выход; Глеб не стал разбираться и нажал кнопку пятого этажа. На пятом его ждало разочарование – то есть тот же самый камень. И на третьем тоже. В отчаянье Глеб задумался – на какой этаж подняться, чтобы успеть проскочить на свой?
– Не торопись, – раздался голос из динамика под панелью кнопок. Там, где всегда надпись «Лифтер». – Сизиф сегодня в ударе. Ему кажется, что еще немного, и он закатит свой груз на самую вершину.
– Эй! – не очень вежливо закричал Глеб. – Мне сейчас не до дурацких шуток! Я хочу попасть домой!
– Так попадай, – равнодушно ответил голос.
– Кто вы? – на грани истерики закричал Глеб. – Мало того, что один сумасшедший таскает кирпичи по подъезду, второй сумасшедший изображает лифтера!
– Кто я? – удивился голос. – Я – это ты спустя двадцать пять лет. Это я передал тебе письма. Чтобы ты прочитал, что произойдет с тобой спустя время. Это твои письма.
– Господи! – воскликнул Глеб. – И здесь меня достали графоманы! Ну зачем так сложно маскировать свои бездарные опусы?! В конце концов, «Закаленный металл» – это вам не «Литературная газета»!
– Ты ничего не понял, – сказал голос. – Тогда начнем все по порядку.
Глава девятая,
в которой семь полотенец, как семь жен Синей Бороды
Игорь Васильевич стоял с завязанными руками на краю обрыва. Возможно, это был каньон. Или длинный нескончаемый ров, поросший травой. Вокруг сплотились огромные деревья толщиной с человека или даже двух. На дубы деревья не походили. Больше всего они походили на секвойю. «Еще индейцев не хватает!» – подумал Игорь Васильевич и увидел их – индейцев. Они – краснокожие, в головных уборах из перьев и с многочисленными ожерельями из зубов диких животных, – стояли позади пленников. Пленники в белых одеждах, так же, как и он, выстроились вдоль обрыва. У всех были связаны руки. Расстановка действующих лиц напоминала казнь.
– Казнь и есть, – сказал негромко кто-то в белом.
– Но мы же бились с другими – в черных одеждах. Причем здесь индейцы? – прошептал Игорь Васильевич.
– Кечуа. Этих индейцев зовут кечуа. А то, что внутри них, – воплощается в разные формы.
Индеец с томагавком подошел к ним и ткнул каждого в спину. Нельзя разговаривать.
– Прыгай! – вдруг громко крикнул пленный сосед. – Бежим!
Игорь Васильевич, не раздумывая, прыгнул в овраг. Засвистели стрелы, падали рядом томагавки и копья. Но они с пленником в белом ухитрялись оставаться неуязвимыми и продолжать бег. Рядом, кажется, бежало еще несколько пленников.
– Направо – город! – крикнули ему. – Там спасение! Там они отстанут!
Игорь Васильевич, окрыленный проблеском надежды, рванул что было сил в указанную сторону. Город, действительно, показался очень скоро. На его окраине было много одно- и двухэтажных домов. У ближайшей скамейки он остановился перевести дыхание и оглянулся. Преследователей не было. Игорь Васильевич присел, но так, чтобы можно было увидеть догоняющих индейцев. Сидел он долго и, кажется, задремал.
Сквозь дрему Игорь Васильевич почувствовал, что влажное полотенце на голове нагрелось и его необходимо сменить. Но это было из будущего или прошлого. А сейчас он лежал на широком диване. Жена Лана посапывала носом справа, а слева прикорнул сын Сашка. Было воскресенье. Они только что пообедали и улеглись на диван напротив телевизора. Телевизор бормотал что-то чуть слышно, видимо, Лана убрала громкость до минимума. Сашка недавно вернулся со двора и после обеда его разморило. Но он скоро проснется, и гиперактивный ребенок не даст родителям ни минуты покоя. Конечно, это приемный сын, но Игорь Васильевич относился к нему как к родному. А родной Димка с сестрой Алиной остался в первой семье. Их он навещал раз в неделю: приносил деньги, продукты. Бывшая жена делала вид, что ничего не произошло, дети – тоже.
Читать дальше