Юлия Миланес - Про Худошу и Чучо

Раньше она первым делом заходила в ванную комнату, чтобы насыпать мелкой соли в крем после бритья. Это был один из самых надежных трюков троллихи, после того, как у нее стал портиться нрав. Он срабатывал безотказно. Человек перепробовал кремы после бритья абсолютно всех фирм, и ни один не подошел к его «сверхчувствительной коже». Но так как Человек был старой закалки, то решил этот вопрос, отпустив бороду. Ничего более вредного Чучо придумать не могла, поэтому стала каждое утро разливать стакан виски на деловые бумаги, лежащие в кабинете на письменном столе.

Вот и сегодня Чучо направилась было в кабинет, как вдруг обнаружила, что Человек, судя по всему, не ложился спать с вечера и сейчас находился дома, ибо в кабинете клубился сигаретный дым. Бутылка с крепким спиртным радовала глаз своей пустотой – невозможно было даже натрясти туда шерсть из вредности.

Человек смотрел в экран ноутбука и улыбался. Чучо внезапно обнаружила, что когда у него на лице улыбка, то в уголках рта собираются добродушные складочки.

Тут троллиха посмотрела на монитор и ахнула. Там красовалась сама Пончита Эссуарес. Выглядела Пончита на фотографии на редкость скромно, что не умаляло природной красоты ее смуглой бархатной кожи, белоснежной улыбки и выразительного взгляда. Если бы, каждый раз приходя к Перес, Чучо не рассматривала Пончиту во всех журналах Христы, то могла бы и не узнать ее в простом свитере и джинсах. «Хотя кто сказал, что они простые?» – размышляла троллиха. – «Разве у звезд бывает что-нибудь простое?»

Между тем, Человек определенно переписывался на сайте знакомств с хозяйкой фотографии. «Какая отличная вредность – поставить в своем профиле неизвестную фотографию Пончиты и морочить всем головы. Перес бы одобрила!», – уныло подумала Чучо. – «Даже Христа до такого не додумалась, куда уж мне…»

Человек внезапно вскочил, крайне неожиданно решил заняться спортом и помчался прямо-таки вприпрыжку (если вообще это возможно после выпитой бутылки виски) на покрытую густым слоем пыли беговую дорожку, стоящую в углу специально оборудованной комнаты. «Серьезно прижало!» – подумала Чучо, и уголки ее губ задрожали.

Через несколько дней троллиха сообразила, что Человеку вредят самозабвенно, вдохновенно и виртуозно, с творческими порывами, и начала записывать в маленькой тетрадке свои наблюдения за ситуацией, дабы набраться опыта и применять его впредь, всегда и везде.

Пятничная запись гласила: «Сегодня «Пончита» пригласила его на свидание в пятизвездочном отеле. Человек сбрил бороду, не заметив соли в креме после бритья, достал выходной костюм, заказал букет из роз и отбыл, прихватив цветы, в неизвестном направлении»

Вторничная запись: «В субботу утром Человек пришел с красными от недосыпа глазами, выбросил букет в мусорное ведро и, не раздеваясь, повалился на кровать, перепачкав все грязными ботинками. Два дня не подходил к ноутбуку, на работу не ездил. Сегодня опять переписывается с «Пончитой».

Четверговая запись: «Бегает на беговой дорожке, каждые полчаса измеряет давление. И так целый день».

Именно в четверг Чучо поняла одну важную деталь: он никогда не увидит «Пончиту», потому что так вредить Человеку может только троллиха!

Руки стали ощутимо трястись по утрам от спиртного. Но именно сейчас Человека это не очень беспокоило. Неожиданно он вспомнил об одной вещи: когда-то он собирал курительные трубки. «Теперь самое время их достать и покурить», – пришла ему в голову веселая мысль. Человек запамятовал, где они лежат, но почему-то решил, что в письменном столе, и начал выбрасывать бумаги прямо на пол. Когда один из тяжелых дубовых ящиков неожиданно с глухим стуком выскочил из своего гнезда, весь стол содрогнулся. Недопитый стакан виски опрокинулся и, разлив свое содержимое, покатился к самому краю. Человек посмотрел на стакан, схватил его и бросил о пол.

Наконец, забытая коллекция трубок нашлась в самом нижнем ящике стола. Один из самых скромных экземпляров, из простого полированного дерева, был подарен Человеку женой на двадцатую годовщину свадьбы. Он бережно вытащил эту трубку из стеклянной коробочки, погладил по солнечному деревянному боку и засунул в рот, озорно усмехаясь.

– Теперь я Шерлок Холмс! – сообщил Человек портрету жены, стоящему на столе.

– Ну, и зачем ты это делаешь, Шерлок? – глаза на портрете смеялись.

– Ты не понимаешь. В ней есть игра, – Человек посерьезнел, но только на секунду, а затем подмигнул портрету. – Я увижу ее, во что бы то ни стало, даже если там окажется «серая мышка».