Алла Алая - Василиса. Магическое дно

– А неплохая идея! – воскликнул Костя, распахивая дверь своего кабинета. – Надо тебя определить в лабораторию на курс Тинктурологии. Всего месяц, зато потом выдают свидетельство, и можешь практиковать.

– Не смешно, – пробубнила я, устраиваясь в кресле.

Тинктурология – наука о магических зельях. Это мне еще Леночка поведала в самом начале моего пребывания тут. Забавно, что само слово «тинктура» означало настой лекарственного препарата на спирту. Но маги заменили составляющую «на спирту» и привязали к магии. Получилась такая странная наука о настойках лекарств на магии. Те, кто получал свидетельства об окончании курса, могли практиковать как знахарки или народные целители. К ним, кстати, даже человеческие надзорные органы не приставали. Все законно.

– Ну-с, где маячок?

Кощей взмахнул рукой, словно выхватывая нечто из воздуха, и тряхнул кистью. От кончиков пальцев вниз повисла прозрачная капелька воды размером с вишню. Я, словно заворожённая, смотрела на чудо и молчала, только поднялась из кресла, чтобы получше разглядеть каплю. Костя отпустил её, и она осталась висеть в воздухе.

– И что? Как я с вами связаться могу через это? – полушёпотом произнесла я.

Кощей отошёл к своему столу и присел на краешек, сложив руки на груди:

– Принцип действия маячка прост. Информация передаётся молекулами кислорода. Эдакая молекулярно-мобильная связь.

– А как понять, кого вызывать? Куда говорить? – я внимательно разглядывала капельку, боясь даже дыхнуть на неё, не то что потрогать!

– Маячок ставится кем-то и для кого-то. Сейчас я сотворил его для тебя. Поэтому где бы я ни был, в маячке услышу только тебя. Колебания твоего голоса заставят связь заработать.

– Ага, ясно. Связь только голосовая, так?

Костя кивнул.

– А я вас как могу услышать?

– Ну, теоретически, если мы одновременно будем возле маячков, поговорить можно. Но я этого никогда не делал…

Я пшикнула недоверчиво:

– И зачем такие сложности, если есть мобильный телефон?

– Не всё можно по телефону говорить, девочка. Особенно то, что касается нашей с тобой деятельности, – Костя посмотрел на меня, как на несмышлёныша.

А у меня закралось сомнение, – неужели наши телефоны слушает кто?

– Со мной ты можешь по телефону общаться, – поспешил успокоить Ваня, – приду, как скажешь, как соскучишься.

– А если уже? – я подошла поближе и положила голову к нему на грудь. – Два дня только повидались…

– Интересно, кто в этом виноват? – буркнул Костя и отвернулся к столу, делая вид, что перебирает бумажки.

Я только скорчила рожицу ему в спину и потянулась к губам своего портальщика.

– Нет, – Ваня прикрыл мне губы пальцем, – или я никуда уже не уйду… Давай, Кость, пошли уже, долгие проводы не по мне.

Уже из портала оба обернулись:

– Не передумаешь? – крикнул Ваня.

Я улыбнулась и покачала головой.

Как только портал закрылся, я оказалась в коридоре. Кабинет словно выплюнул меня через стену, а на двери появился большой ржавый амбарный замок. Ничего себе защита!

Итак, я свободная пташка. Настало время исследовать ЛюПарНас. Самое загадочное и самое неизведанное для меня здание. И начать я планировала с лифта. Столько тайн, сколько знает Егоровна, не знает никто здесь, ни один маг. Осталось только её разговорить.

Кнопка вызова горела уже пять минут, а лифта всё не было. Раньше такое бывало, учитывая размер шахты лифта. Но мне не терпелось, и я, махнув рукой, рванула по лестнице, проверяя каждый этаж, не открылись ли там двери. Этаже так на десятом наконец нашлась наша лифтёрша. Я даже гоготнула в голос, обнаружив её сидящей на табуретке, которая блокировала открытые двери, и попивающей ароматный чай… из огромного пыхтящего самовара. Ну просто идиллия! Хоть картину пиши: «Лифт и самовар»!

Заметив запыхавшуюся меня, Егоровна закашлялась, недовольно отставляя недопитую чашку:

– Чевой? Перерыв у меня! Чайку попить не дадут…

Я заулыбалась и замотала головой, переводя дух:

– Что Вы, пейте, пейте! Это я в гости к Вам, так сказать. Обещалась давно зайти, да всё недосуг было… Примете?

И опомнившись, протянула ей огромную коробку шоколадных конфет. Егоровна заметно расслабилась, запыхтела с улыбкой, принимая подарок.

– С Новым годом, Настасья Егоровна! С Новым счастьем!

– И тебя, девонька! Ух, какие! Сто лет никто мне такого не дарил… Да ты проходь, вон, устраивайся на лавке.

Я протиснулась в кабину лифта и присела на лавочку, кругом опоясывающую стены внутри. В центре стоял старинный стол, прикрытый кружевной, явно самодельной скатертью. А на нём, словно барин, восседал, по-другому не скажешь, здоровенный пузатый самоварище с сапогом наверху.