Когда старейшина Эмери прикрыл глаза, Фитц схватил Софи за руку. Эмери был уполномочен выступать с заявлениями от лица Совета и потому обязан телепатически улаживать любые разногласия, чтобы явить публике полное единодушие старейшин.
Повисла долгая пауза, и с каждой секундой ухмылка Ро расплывалась всё шире. Наконец Эмери спросил у Алвара:
– А вы понимаете, почему предстали сегодня перед нами?
Алвар вновь поклонился.
– Насколько я понимаю, против меня выдвинуты какие-то обвинения, но я не в состоянии их обосновать.
– Вы хотите сказать, что мы лжецы? – раздался чей-то резкий голос.
Все взгляды обратились на старейшину Бронте, самого древнего из членов Совета, о чём свидетельствовали заострённые уши вкупе с проницательными глазами эльфа, способного одним взглядом устроить крупные неприятности кому угодно.
Алвар попятился.
– Ни в коем случае. Я просто… подчёркиваю своё затруднительное положение. Мне постоянно твердят о моих преступлениях, с которыми я не ощущаю никакой связи, как и с кем-то из присутствующих, хотя мне сообщили, что здесь мои родственники.
Он обернулся, оглядывая грозную, недружелюбно настроенную толпу, пока не заметил Алдена с Деллой.
– Мне жаль, что я вас не помню, что вообще ничего не помню. И потому могу лишь заметить… все эти ужасные злодеяния, в которых меня обвиняют, совершил совсем другой человек. Возможно, им когда-то был я. В таком случае мне искренне жаль, но я уверяю, что стал совершенно другим.
– Ну конечно, – буркнул Фитц себе под нос, впрочем достаточно громко, чтобы эти слова разнеслись по всему залу.
– Я понимаю ваш скептицизм, – заметил старейшина Эмери. – У нас тоже есть сомнения.
– Позвольте мне это доказать, – взмолился Алвар. – Я понимаю, насколько ничтожны мои шансы обрести свободу. Но если вы всё же решите её даровать…
– Судьбы всех жителей Затерянных городов окажутся под угрозой, – закончил за него старейшина Эмери. – Неважно, помните ли вы своё прошлое или нет, ваша связь с Незримыми представляет серьёзную угрозу, которой нельзя пренебрегать.
Алвар сник.
– Однако, – добавил Эмери, и весь зал, казалось, затаил дыхание, – ваше текущее положение узника порождает немало проблем.
Рука Фитца дрогнула, и Софи стиснула её покрепче, переплетая свои пальцы с его. Старейшина Эмери прикрыл глаза и потёр виски.
Ро наклонилась и прошептала Кифу:
– Усаживайся поудобней, спорщик, дебаты будут долгие. И готовься дефилировать по школе в наших детских доспехах.
Киф пожал плечами.
Но Эмери встал, прошёлся туда-сюда по помосту и наконец обратился к Алвару:
– Должен признать, то, что я сейчас скажу, всем нам не очень-то по душе, но мы же не можем выносить приговор при таком количестве спорных моментов.
– Что? – выпалил Фитц, вскакивая на ноги.
– Мы понимаем, как тяжело вы переживаете происходящее, – посочувствовал ему Эмери. – Только поэтому я не пресекаю ваши выходки. Но вы, несомненно, согласитесь, что любое наказание в первую очередь служит предотвращению дальнейших преступлений. А до тех пор, пока мы не установим истинное состояние вашего брата, адекватную меру наказания определить не удастся. Необходимо изучить его отношения с окружающими, поведение в повседневной обстановке, а при содержании в одиночной камере это невозможно. Но поскольку мы не можем доверять ему полностью, то поместим его в среду, где он будет под постоянным присмотром и изолирован от остального мира, но в то же время достаточно свободен для всесторонней оценки.
Софи не заметила ни капли удивления на лице Алдена и Деллы и тут поняла, почему её пригласили для моральной поддержки.
Мельком взглянув на Кифа, она увидела, что он пришёл к тому же выводу.
Поэтому они не ахнули вместе с толпой, когда Эмери объявил решение Совета. Но её всё-таки накрыло волной ужаса, когда он сказал:
– В течение следующих шести месяцев Алвар будет находиться в Эверглене.
– Но он же убийца! – закричал Фитц. – Неужели вы забыли, что Алвар участвовал в разрушении Люменарии?
– Ничего подобного! – воскликнул старейшина Терик, поднимаясь со своего украшенного изумрудами трона, и в зале воцарилась тишина.
Софи не видела его с той самой катастрофы во время мирных переговоров, когда все оказались погребены под руинами грандиозного дворца. Она и не ожидала, что он настолько оправится после таких тяжёлых ранений. На светлой коже не заметно ни единого шрама, взгляд кобальтово-синих глаз по-прежнему ясен. Но стоило ему сделать шаг…
Читать дальше