Надежда Соколова - Пешки. Любовь и борьба

– Мальчики, вы кто? – 'мисс Вселенная' решительно игнорировала меня и вовсю строила глазки сидевшим рядом парням.

– Ну… Я – Серега, он – Ванька. А ты?

– Эриотарана.

Ребята поперхнулись.

– Это типа погоняло? Тут что, ролевики собрались? А в жизни ты кто?

В ответ – кристально чистый взгляд голубых глаз, без малейшего проблеска мысли. Девчонка, похоже, или не поняла ответ, или по жизни полная дура.

– Что здесь происходит? – зычный голос рявкнувшего над ухом непонятного типа заставил подпрыгнуть всех нас. Приземлившись обратно на пятую точку, я громко и смачно выругалась, вспомнив дворника Лёху, чем заслужила одобрительные взгляды парней и презрительный – красавицы. Которая, впрочем, мгновенно переключилась на существо, прервавшее наше своеобразное уединение. Человеком назвать 'это' у меня язык не поворачивался: среднего роста, с длинными серыми волосами, собранными в хвост, шириной в три меня, как говорили прадеды, косая сажень в плечах, серо-коричневого цвета, весь голый, не считая какой-то набедренной тряпки, он стоял напротив нас и пристально смотрел на нашу компанию своими огромными черными глазами. Бр-р-р. Не глаза, а плошки.

– Что здесь происходит? – раздраженно повторил 'нечто'. – Какого сатрана вы здесь потеряли?

– Мы? – тот, кого звали Сергеем, подскочил и недовольно уставился на подошедшего. – А не пошел бы ты. Сначала…

Что 'сначала', никто так не узнал, так как существо сделало странный жест, и высокий брюнет в следующую секунду скрючился на земле, воя от боли.

– Я – полководец Императора, ты понял, гниль? Никто не смеет меня оскорблять.

Ой. Вот подсказывает мне моя чуйка, что вляпалась я во что-то очень нехорошее. Причем вляпалась по-крупному.

– Отпусти его.

Упс. Это сейчас я сказала, да? Самоубийца… Этот злобный колдун оторвался от парня (тот сразу перестал выть) и повернулся ко мне. Глаза… Нет, они не чёрные. Они тёмно-синие. Манящие, как омуты…

– Кто ты?

Я? Действительно, кто…

– Человек.

В глазах непонятное недоумение, потом:

– Лжешь. Люди меня боятся. Здесь, на Ранире, мы все…

– Где???

Нет, теперь уже не я. И кто же тут такой головой ушибленный, чтобы перебивать этого психа? А, та самая… Тарана, кажется. Или Таранка. А что на лице такой ужас? 'Гоблин', как я про себя окрестила злого колдуна, отвлекся теперь на нее, поморщившись от женского визга.

– Не ори, женщина. Ты…

– Как – на Ранире??? Это же проклятая планета! Я же с Орисана! Я… Я хочу домой! Слышишь, ты, грон, верни меня назад, немедленно!!!

У кого-то, похоже, истерика… Нет, я не буду думать о непонятных названиях. Нет, я не буду оборачиваться, чтобы посмотреть на того рыжего паренька, что сейчас горько всхлипывает сбоку от меня. Что-то этот серо-коричневый подозрительно долго молчит… Девчонка, кстати, тоже замолчала. Стоят и играют в гляделки друг с другом.

– Грон, эльфа, кто-то, напоминающий людей… Весело…

О, глядите-ка, новенькие. Мужик метра под два ростом, широкоплечий качок. Как-то он бесшумно подошел.

– Мы ведь удостоились чести, грон? Мы – Пешки?

А сколько яда в голосе. Отравиться можно.

– Увы.

Девчонка, услышав слова новенького, вздрогнула, отвела глаза от гоблина и побелела:

– Нет… Не хочу… Пожалуйста, не надо… Я ведь… Я… Не хочу!!!

Примерно через полчаса-час мы все собрались в одном месте: семеро мужчин и три женщины. Гоблин и трое его вояк, стремившихся не бросать начальство без присмотра, мы с парнями (Серый до сих пор морщился от боли), Тарана, широкоплечий качок и женщина средних лет и среднего же веса, тихая и молчаливая – все мы, как я поняла из разговоров, взволнованных и унылых лиц, злобных и отчаянных взглядов, умудрились попасть в руки местных богов, которые любили изредка устроить себе нечто вроде шахматного поля. Только фигурки были живыми и мыслящими. И в большинстве своем у этих самых фигурок имелись семьи, ну или те, кому 'пешки' были дороги. Впрочем, богов это не интересовало.

Чтобы разнообразить «игру», существа каждый раз брались из разных миров, с разным уровнем подготовки и знаний. Главное, чтобы они могли мыслить и общаться между собой (на время очередной «игры» языковые различия стирались). Ну и, как в шахматах, каждый сам за себя. Выиграет та «пешка», что сможет стать ферзем. Весело, в общем. А самое веселое заключалось в месте проведения игры. Этот мир, по мнению всех, кто когда-либо слышал о нём, не мог быть населенным никем. Что-то тут было неправильное, что не позволяло разумным существам постоянно жить на этой планете. Максимальный срок пребывания – несколько месяцев. Всё. Потом существа погибали окончательно. Те редкие победители, которым удавалось стать ферзями, забирались богами в их мир и становились их преданными слугами до скончания дней своих. Веселая перспективка, нечего сказать…