Надежда Соколова - Кафе на Мировом дереве

КУЛЕБЯКА ИЗ ДРОЖЖЕВОГО ТЕСТА: берем 200 г муки, 10 г дрожжей, 4 яйца, 2 стакана молока, ложку соли, 2 ложки сахара — и кушаем все это по очереди, тщательно пережевывая. Через час кулебяка будет готова.

Из Интернета

Я сидела на лавочке и устало шмыгала носом: рыдания уже закончились, настроение упало ниже плинтуса, жить не хотелось, умирать было страшно. В общем, не знаю, у кого как, а у меня точно жизнь не заладилась. Было бы, куда идти, ушла бы однозначно. Но… Не работающая студентка-второкурсница, сидящая на шее у родителей… Что я могла? Правильно, только рыдать.

— Девушка, вам плохо? — участливо спросил невысокий, опрятно одетый седой старичок, садясь на лавочку с другого края.

Он казался таким добрым, таким понимающим, что я забыла об осторожности и постоянно внушаемом родителями: «не разговаривай с незнакомцами» и честно ответила:

— Жить не хочется.

— Ну, это вы сейчас зря сказали, — качнул головой старичок. — Жизнь — она ведь высшая ценность. Единственное, что нам не принадлежит. Нельзя с ней вот так-то, бездумно… Первая любовь, я угадал?

Я еще раз шмыгнула носом и кивнула. Два часа назад жизнь была полна смысла, я собиралась замуж, планировала до мелочей свою дальнейшую жизнь и будущую свадьбу. А потом… Потом я застала Андрея, своего любимого, целовавшимся с Лариской, моей младшей сестрой. Я как будто услышала сейчас голос матери, настойчиво твердивший по каждому поводу: «Лика, детка, Лариса младше, ей нужно уступать». Уступала. Всю жизнь. Игрушки, сладости, гаджеты. И парня своего, первую любовь, тоже уступила. Слезы опять навернулись на глаза.

— Девушка, вы на работу устроиться не хотите? Кров, питание, стабильная зарплата. Как сейчас говорят? «Полный соцпакет», да? Так вот, гарантирую все, уверяю, вам понравится, — тоном демона-искусителя вдруг предложил старичок.

Я на секунду задумалась, а потом, даже не взвешивая все «за» и «против», решительно кивнула.

— Хочу.

— Только жить надо будет далековато отсюда. И родных своих вы первое время навещать не сможете.

Не смогу навещать? Так это же отлично! Зачем мне сестра-предательница, мать, постоянно и во всем ей потакающая, и равнодушный к моим бедам и горестям отец?!

— Я готова, — снова кивнула я.

— Отлично, — прямо засветился от радости старичок. — Ваше полное имя и возраст, пожалуйста.

— Лика Волкова. Двадцать лет.

— Дайте мне руку, Лика.

Я, даже не задумываясь, протянула руку. Старичок неожиданно достал откуда-то длинную иголку, вонзил ее мне в ладонь. Я вскрикнула и потеряла сознание.

Пришла в себя я от шума.

— Корицу, корицу добавляй, — гудел голос, больше напоминавший трубу. — И побольше, побольше.

— Куда побольше? Троллям корицу, да еще и побольше?! Ты хочешь, чтобы они тут все разнесли?! Кориандр нужно! — взвизгивал кто-то, то ли мужчина, то ли женщина.

— Какой такой кориандр? Сельдерей тут нужен! Он и троллям, и гномам подходит! — надрывался фальцет.

Я открыла глаза. Я закрыла глаза. Смотреть на увиденное не хотелось, ибо вывод был неутешительный: я в дурдоме, не иначе, видимо, солнце летнее сильно мне голову напекло на той лавочке, вот и мерещилось теперь непонятно что. Высокий, мускулистый, плотный зеленокожий тип с небольшими рожками на голове, синекожая красавица, стройная настолько, что, казалось бы, ее должно уносить ветром при каждом шаге, серокожий, юркий, мелкий человечек, ростом смахивавший на крупную кошку. Все трое — в красно-желтой одежде, похожей на униформу. В общем, дурдом, да.

— Новенькая в себя пришла, — прогудел бас. — Эй, девка, вставай давай, нам свободные руки нужны!

Я вздрогнула, снова открыла глаза. Зеленый тип требовательно уставился на меня, чуть ли не плотоядно облизываясь. Клыки молочного цвета, острые и длинные, так и выпирали из-под что нижней, что верхней губы. Подавив вполне уместное, на мой взгляд, в данном случае желание перекреститься, я поднялась с твердой деревянной лежанки в углу и спросила:

— Вам — это кому? Где я?

Голос на удивление не дрогнул. Что ж, и то хлеб. Нельзя показывать, что я боюсь.

Троица переглянулась.

— Кафе «Межмирье», вообще-то, — сообщила синяя девушка, смотря на меня крупными глазами ярко-оранжевого цвета. — Ты договор-то читала, прежде чем подписывать?

— Договор? — самой себе я казалась полной идиоткой, да и ситуация была странной. Какое кафе? Какое Межмирье? Какой, ко всем чертям, договор?!