А. Воробей - Смотритель хищного города

Коротко киваю. Его зовут Пит. Он полноправный обитатель Бункера, хоть и не живет тут постоянно, а появляется время от времени. Он похож на пуделя, которого коротко остригли везде, кроме головы, оставив пышную кудлатую шапку. И, судя по тому, как он все время ерзает и почесывается, – на блохастого пуделя. На нем широкие шорты, а сверху рубашка в клетку. Из нагрудного кармана торчит блокнотик и огрызок карандаша. Уголь я нахожу тоже. Уж не знаю, с какой стати Пит затолкал его в носок, видимо, решил, что это самое надежное место. А возможно, у художников так принято: карандаш за ухо, уголек в носки, акварельные кисточки в собранные в пучок волосы.

Старая консервная банка с грохотом влетает в самую середину прямоугольника, девчачий визг «ГОООЛ» простреливает висок навылет. Пит, как самый ярый болельщик, начинает скакать, размахивать руками и истошно орать. Если бы мне не приходилось зажимать уши руками, я бы его так трахнул об стену, что из глаз посыпались искры, но, боюсь, в этом случае полная глухота до старости мне обеспечена.

Бегство – не самый достойный способ избежать неприятной компании, но я убежден, что вдоволь насладился обществом этой троицы.

– Куда вы дели Кошку? – спрашиваю, когда они, наконец, затихают.

– Никуда, – Пит пожимает узкими почти детскими плечами. – Мы с ней пили кофе, обсуждали устройство вселенной и последние открытия в исследовании темной материи, как вдруг появились близнецы. Я сразу вспомнил, что откопал старые клюшки в прошлую вылазку… кстати, я же тебе не рассказывал?

В его глазах вспыхивает хищный огонек, как у коршуна, заметившего добычу, а значит, у меня есть около секунды, чтобы его остановить, но я не успеваю этого сделать. Пит опережает меня и уже ведет свой исключительно интересный сказ о том, как он ходил в Город, заблудился в пустых кварталах, нарвался на преследователей, жаждущих его отлупасить, ловко от них удрал, а в завершении раздобыл еще и пару клюшек, неизвестно кем брошенных на старой свалке. В это же время Малая хватает меня за руку и тянет поиграть с ней. Ее брат молча стоит у стены, но я все равно воспринимаю его, как часть этой шумной выносной троицы, возможно, от того, что просто не могу отчленить его от Малой и начать воспринимать, как отдельного самого-по-себе существующего человека. Приходящие в Бункер время от времени всегда чрезмерно энергичны в отличие от нас, долгожителей. И этим они нас чертовски утомляют.

– А ну цыц! – обрываю этот невыносимый гвалт. – Угомонитесь! Куда пошла Кошка? Отвечать быстро и четко!

– Ты же всегда тут с ней! – Малая мгновенно обижается, ее глаза превращаются в дрожащие лужицы небесного цвета. – А мы скоро уйдем! Это не честно!

Малая – высококонцентрированный сгусток милоты, которому сложно отказать, не обладая ледяным сердцем и черствой душой, коими, по счастливому стечению обстоятельств, я с лихвой одарен. Она похожа на котеночка, которым люди не перестают умиляться. И если ей это к лицу, то мальчик с тем же комплектом данных выглядит неестественно слащаво и портит впечатление о себе еще до того, как ты узнаешь его получше. Одним словом, мне его жаль, хотя вот Пит завидует. Говорит, что с такой внешностью, он стал бы всемирным любимчиком.

Слезы маленькой девочки меня не пробирают. Опускаю дуршлаг ей на нос и шагаю прочь. Пит начинает что-то возмущенно верещать о жестокосердии серийных убийц и непринятии ими дружеской теплоты и нежности. Мне уже хочется прикончить его, а скальп повесть на стеночке, добавив к мрачной коллекции серийного убийцы. Уверен, Пит не сомневается в том, что она у меня есть.

«Нормальным вход воспрещен»

– Да, и надпись сотри! – говорю напоследок таким тоном, что и сам готов поверить в то, что если этой коллекции у меня пока нет, то она непременно вскоре появится.

Нахожу Кошку в курилке. Судя по бычкам в пепельнице, она тут уже давно и не собирается выходить, пока шум не прекратится. На столике рядом две кружки кофе, значит кого-то ждала. Меня или Сумрака?

– Вернулся? – спрашивает она, будто мое телесное присутствие не является полным доказательством сего факта.

– Вернулся.

Падаю на кушетку и кладу голову на ее острые коленки.

Непонятно чей кофе мне не хочется, тем более он уже остыл. Я хочу покоя и тишины, и чтобы перестало стучать в висках. Кошка, как самая настоящая кошка, всегда знает, где у кого болит и может убрать боль одним прикосновением. Она проводит холодными пальцами по моему лбу и волосам, становится значительно легче. Лежу с закрытыми глазами. Мне хорошо.