Владислав Маркелов - Первый рассвет

Во время потасовки я даже не заметил, что когорты принципов, выстроившиеся единым фронтом, все же смогли прорвать окружение и примкнули к нам, оттесняя северян прочь от Порубежного ущелья. Я не заметил, что клин всадников, пробивший оборону Дамира, уже давно уничтожен, и последние уцелевшие кавалеристы спешно уносили ноги, молясь своим богам, чтобы дротики велитов не достали их на отступлении. Весь мир для меня сомкнулся на горле проклятого исполина, ведь он должен отправиться на тот свет, чего бы мне это ни стоило.

Внезапно силы оставили меня, когда я услышал оглушительный грохот, раздавшийся где-то в небесах. Ясное небо заволокли не пойми откуда взявшиеся тучи, сквозь которые нельзя было разглядеть солнце. Поднялся сильный ветер, а взор застилали проступившие на глазах слезы.

Из плотной завесы черных облаков к земле протянулись ветвящиеся молнии. Они били в Бронский лес одна за одной, как раз туда, где укрывалась имперская кавалерия. Огонь пожаров выгнал наездников из-под прикрытия деревьев, раскрыв засаду.

– Что происходит?! – кричали опешившие легионеры, укрываясь за щитами от обрушившейся на Волглую низину бури. Солдаты недоуменно оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что навлекло на них буйство стихии.

Я слез с неподвижного тела воина-двуручника, чье лицо превратилось в кровавое месиво, и возвел глаза к небесам. Посреди распростершейся над нами черноты вдруг проступила крохотная трещинка, будто все небо было лишь хрупкой пластинкой льда, с обратной стороны которого кто-то отчаянно пытался ее продавить.

Трещина увеличилась.

В потускневшем дневном свете я увидел исполинскую фигуру. Единственное, что выделялось в окружающем ее мраке – две холодных точки, похожих на глаза.

Грохот повторился, молнии прыгнули на землю, поражая воинов Лангароса, равно как и легионеров.

Желтоватая трещина зазмеилась дальше, покрыв весь небосвод тонкой паутинкой разрывов.

Я судорожно проглотил слюну, пытаясь подавить растущую панику. О Боги, что же это такое?!

Раздался еще один удар, и небо вспыхнуло ослепительным синим светом, который проникал даже сквозь зажмуренные глаза.

Мир поглотило безмолвие.

Глава 1

Походный чайник медленно нагревался на еле тлеющих углях. Сложенному мной костерку не хватало скудного топлива, которое удалось собрать в окрестных полях, а потому приходилось довольствоваться лишь рассыпающимися в труху кустарниками.

Я глубоко вздохнул и обвел взглядом покосившиеся стены одинокой хижины, давшей мне приют на эту ночь. Не могу представить, кто жил здесь раньше – домик стоял посреди полей в полном одиночестве, будто обиталище изгоя, хотя он был слишком хорош для какого-нибудь отшельника. Полное отсутствие мебели и голый пол не могли сообщить о хозяине ничего примечательного. Был ли он покинут еще до катастрофы, либо здесь хорошенько поработали мародеры, вынеся даже простецкие крестьянские тряпки, служащие простолюдинам напольным покрытием? Боюсь, это так и останется тайной.

Переведя взгляд на разложенное на зеленой материи снаряжение, я задумался о том, что еще можно сделать перед выходом.

Длинный полуторный меч, который наследовался в нашей семье уже четыре поколения, до сих пор пребывал в отличном состоянии. Лезвие не раз выдерживало циклы заточки и перековки, а широкая гарда, не раз спасавшая мне жизнь от вражеских клинков, стояла непоколебимо, как защитники осажденной крепости.

А вот доспехи, превосходно подогнанные под меня лучшим мастером родного города Устинга, все же начали сдавать. Я принял их еще совсем юнцом, когда отец, получив серьезную травму ноги в военном походе, был вынужден отказаться от ратного дела.

Изысканный нагрудник, тонкий, но прочный, как замковые ворота. Такие и тараном не прошибешь! Удобные наручи с мягкими подвижными сочленениями, которые нисколько не стесняли движений при замахе. Блестящие округлые наплечники, что с легкостью остановят рубящий удар мечом, от какого и полег мой старший брат Дел. Будь у него этот доспех… Впрочем, если уж дал в схватке слабину, то никакая броня не поможет – повалят на землю и разорвут в куски. В юности я не раз становился свидетелем подобных сцен, прячась в безопасности арьергарда – обезумевшая толпа арканом стаскивает рыцаря из седла, после чего начинается жестокая расправа. Казавшиеся мирными селяне вмиг превращаются в животных. Они чуть ли не зубами разгрызают застежки и слабые точки доспеха, чтобы добраться до человеческой плоти. А ведь потом этих горе-вояк как минимум прикажут хорошенько выпороть, если не казнить – благородные особы ценны для выкупа, а то, что остается после народного гнева, может пойти разве что на корм скотине.