Владислав Маркелов - Первый рассвет

Зарид подскочил к парню с разбитым носом и вспорол ему брюхо, а я, пнув своего соперника по щиту, завершил дело прямым выпадом в грудь. Мое лицо уже было забрызгано кровью, глаза застилал пот, но отдохнуть некогда – северяне продолжали движение, сминая ряды гастатов напором тяжелой конницы, который и не думал прекращаться.

– Держись меня, Пирс! – встревоженно крикнул Зарид, вернув меня обратно в строй. Было очень непривычно видеть его, никогда не унывающего солдата, в столь подавленном состоянии.

– И не в таких передрягах бывали! – попытался я его подбодрить, хотя и сам понимал, что Пятый никогда не оказывался в настолько бедственной ситуации. Я не знал, в какую сторону направить щит, ведь сзади нас подпирали пехотинцы, прорвавшиеся в проторенную всадниками дорожку на левом фланге, а со стороны вражеского войска продолжали лететь не знающие промаха стрелы, то и дело поражавшие кого-то из моих сослуживцев. Поискав глазами центуриона, я смог увидеть лишь окровавленный шлем с плюмажем, валявшийся под ногами легионеров второй линии.

– Сзади! – с округлившимися от ужаса глазами прокричал Зарид, и я повернулся к воину-гиганту, с ног до головы закованному в сталь. От каждого удара этого могучего исполина, вооруженного двуручным мечом, погибал как минимум один легионер. Враг удерживал свое орудие необычным хватом, расположив одну ладонь прямо на клинке, в специально приспособленной для этого затупленной выемке, а правую – на круглом балансире. При каждом выпаде он тянул балансир на себя, используя его как рычаг, благодаря чему устрашающее оружие совершало рубящий удар с невероятной для его размеров скоростью.

– Нужно его достать! – рявкнул я и ринулся вперед, намереваясь встретить противника скутумом.

На моих глазах воитель расправился еще с несколькими солдатами, орудуя двуручником как копьем, алебардой и булавой сразу. Он умело перехватывал оружие двумя руками за “безопасную” часть лезвия и размахивал утяжеленным балансиром, оглушая легионеров точными ударами по шлему. Когда мой товарищ по десятку прикрылся от укола с помощью щита, враг подбросил меч в воздух, зацепил краешек скутума удлиненной гардой и дернул его на себя. Легионер ткнул здоровяка гладиусом в бок, но короткий меч бесполезно скользнул по плотному доспеху, оставив едва заметную царапину. Отбросив скутум в сторону, варвар ударил имперца кулаком в лицо, взметнув в воздух фонтанчик крови.

Мы с Заридом налетели на чужака, как ураган, осыпая его ударами мечей с разных сторон. Б ольшая их часть пропала втуне, но особо удачным движением мне все же удалось подрезать здоровяку ногу.

Варвар громко взвыл, размахнувшись эспадоном, и крепко приложился по моему щиту, настолько, что я упал на колено, отступив назад. Могучий удар отозвался болью в каждой моей косточке, но я был готов продолжать бой.

Зариду повезло больше. Он пригнулся и пропустил клинок врага над головой, после чего рванулся вперед и погрузил гладиус в стык между нагрудной и брюшной пластинами.

– Отлично! – невольно вырвалось у меня, когда я смог поднятья на ноги и сделать шаг навстречу противнику. В этот момент варвар поднял руки с эспадоном вверх и, не обращая никакого внимания на ранение, опустил оружие за спиной моего напарника, заключив его в своеобразные металлические объятия. С перекошенным от безумной улыбки лицом он надавил на Зарида, и лезвие эспадона горизонтально погрузилось в тело имперца, преодолев сопротивление его бригантины. Мой друг дернулся несколько раз и затих, склонив голову. Из его приоткрытого рта вытекла струйка крови.

– Ты умрешь! – заорал я не своим голосом и прыгнул на варвара, намереваясь покончить с ним одним решительным ударом в шею. Внезапно враг распрямил правую руку, и клинок со свистом метнулся в мою сторону, полоснув по руке. Я выронил меч и сделал несколько шагов в сторону, рыча от бессильной ярости.

Варвар высвободился от посмертной хватки Зарида и отбросил его в сторону, а сам повернулся ко мне, уверенно держа двуручник перед собой. Как будто из его живота вовсе и не струился мощный алый поток!

Выпрямившись в полный рост, я поддался своему гневу, не особо осознавая, что делаю. Прикрывшись от удара скутумом, я буквально набросился на врага, как дикий зверь. Я избивал его по лицу голыми руками, пытался вгрызться в шею зубами, лишь бы увидеть, как его глаза подернутся мертвой пеленой, лишь бы низвести его до праха, уничтожить раз и навсегда…