Алексей Рутенбург - Кредо инквизитора

– Пойдём в рейд.

– Опять гоняться за нечистью и по яйца в грязи ползать.

– Нет, – он выпил водку и зажмурил глаза. – В этот раз мы чётко знаем где, когда и даже кто.

– Не понял…

– Короче, ты читал когда-нибудь об оборотнях?

– Естественно, на учёбе все уши прожужжали и об оборотнях, и о химерах, и о другой нечисти. Это человек, который превращается в огромного волка.

– Точно, у него есть всё, что есть у человека, а кроме этого – жестокость и сила.

– Короче, всё, что есть у человека. Ну и…?

– К нам обратился наш очень хороший знакомый. Его зовут Вепрь. Он как раз этим и занимается сейчас. Дело в том, что в Центральном районе есть один человек… оборотень.

– А…

– Вепрь уверен, что требуется его вмешательство.

– А мы зачем? Что один труп, что втроём трупы! – Резонно поинтересовался я.

– С оборотнем в одиночку совсем будет трудно справиться, если вообще возможно, а втроём уже можем потягаться, может, кто и выживет. Оборотень имеет разум человека. Он очень хитер и опасен.

– Ты думаешь, мы его обезвредим? – Усмехнулся я, зная, что это невозможно.

– Будем стараться. А что самое смешное, что охотников в поддержку нам не дадут.

– Как? Как это?! – Вот тут я испугался. Центр не мог бы одобрить такую операцию, не выслав в подкрепление существ выше рангом, чем мы.

– А вот так. Никто не верит, что это может быть правдой.

– А если это правда? – Закусив губу, невнятно спросил я.

– Тогда мы самоубийцы, что согласились на это, – спокойно, в свойственной ему манере, пояснил мой наставник.

– А мы уже согласились? – Удивился я, и тут в моей голове созрел ответ на мой предыдущий вопрос: Центр не мог одобрить операцию. А если Центр и не давал своё согласие? Как это понимать? Мы идём без разрешения?

– Да, – как-то грозно ответил Седой.

С оборотнем… это точно самоубийство. Интересно, а почему Вепрь?

– Седой, почему Вепрь? – Тут же озвучил я свой вопрос.

– В мифологии Вепрь – это бесстрашный зверь. То, что он творил, когда был, скажем так… не ослушником…

– Ослушник? Это же невозможно? – Да, всё встало на свои места: Ослушник – есть Отступник, инквизитор, нарушивший кодекс, значит, операция не согласованна с центром.

– Возможно, – Спокойно проговорил Седой.

Ослушников ждала судьба, как дезертиров во время войны. Они становятся одинокими, и против них встают все.

– И Вепрь? – Я не хотел называть вещи своими именами и надеялся, что Седой чувствует моё напряжение.

– Да, поэтому никто ему не поможет кроме нас. А живой он, потому что никто не может его поймать. Он неуловим и очень силён. Он должен был стать архинквизитором, но не судьба, – пояснил мой напарник.

Архинквизиторы – это самые сильные из класса инквизиторов. Я пока ученик, скоро, возможно, стану инквизитором среднего ранга. Седой – инквизитор высшего ранга, а архинквизиторы – как раз следующие.

– Никто, получается, даже не знает, что мы пойдём туда? – Наконец, я озвучил свои догадки.

– Да. Вепрь – ослушник, и его до сих пор все ищут, чтобы убить.

– А ты? – Мне стало любопытно, какое отношение к Отступнику по имени Вепрь имеет мой наставник.

– Когда-то давно он спас мне жизнь. Я его должник. Но не только это является поводом моей связи с ним. Он мой наставник и друг. – Седой даже не дёрнулся на мой вопрос, словно он мысленно к нему уже был готов.

– Почему ты мне так спокойно всё рассказываешь? – Удивился я.

– Потому что тебя я тоже считаю другом, – мой напарник, как всегда, был предельно ясен.

Наконец… он первый раз за два года нашего знакомства назвал меня другом. Мы с ним сблизились, и я давно уже считал его старшим товарищем, наставником, напарником, другом.

Я знаю, что это самоубийство, но пойду с ним. Даже на смерть пойду. Он ведь тоже уже ни раз спасал мне жизнь. Долги надо отдавать – это правда, но в дружбе нет долгов.

– Короче. Сутки на полный отдых, потом в бой. Полнолуние. Заодно, кстати, познакомишься с Вепрем. Надеюсь, тебя не смущает, что мы нарушим половину законов, о которых нам говорит кодекс?

– Плевал я на кодекс! Я с вами, – моё сердце рвалось изнутри, и я был безумно рад.

Что может быть лучше, чем идти на верную смерть с настоящими друзьями. В такой ситуации ненастоящие сидят дома.

Мы выпили и пошли на танцпол.

***

Ночь, спустившаяся на этот город, отправляет меня мыслями в детство. Яркие огни, тепло, свежесть после летнего дождя. И на фоне всего этого мысли о возможной близости смерти. Это прекрасно.