Алексей Рутенбург - Кредо инквизитора

«Я заканчиваю в десять. Может сходим куда-нибудь?». А если тронут её? Как я переживу очередную смерть человека, который мне небезразличен. Хоть в охотника превратись, если можно было бы, чтобы ничего не чувствовать. Не страдать больше, не искать смерти…

«Ты читал, когда-нибудь об оборотнях?». Это те, кто сегодня превратятся в прихвостней тьмы, забыв о своём истинном долге…

«Его зовут Вепрь. Он как раз этим и занимается сейчас.». А этим он занимается сейчас? Что он делает? Я точно знаю он тоже что-то готовит. Он был прав… Он чувствовал… Чувствовал…

«Плевал я на кодекс! Я с вами.». Сейчас всё в наших руках… Мы сами творим решение, не нарушая кодекс. Но как при этом не замарать свою совесть?

«Ты его взял, значит ты ему доверяешь, а я доверяю тебе.». Безумны мы все, кто позволил сегодняшнему заседанию вообще произойти…

«– Седой, а можно я на один клык обворую тело этой суки?

– Да ради Бога, хоть голову в качестве сувенира забирай… Но помни, утром клык превратится в человеческий зуб.

– Правда, что ли?

– Конечно.». Чревоугодие… Наша слабость… Мы слишком любим себя и, видимо, не способны на отречение от возможных благ ради даже спасения жизней…

Что-то изменилось… Человеческая жизнь для них начинает приобретать цену.

«Тебе придётся сделать выбор. Хаоса не избежать.». А и так не получилось бы… Хаос – это мы сами. Мы самые грязные, беспощадные, мерзкие убийцы самих же себя… Мы и есть посланники ада. Люди… Мы все твари… Мы все виновны…

Всё в наших руках…

***

Нас собрали на старом, заброшенном складе, куда спокойно поместилось сто двадцать четыре инквизитора в чьих рядах были и мы с Седым. Высокие потолки, трещины по стенам, мрачно и много паутины. Приличных размеров зал и подъём чуть наверх, как трибуна, выломанный деревянный пол. Жёлтые стены, выцветшая краска и мусор. Всё здесь больше напоминало каморки, в которых закрываешь тёмные дыры. Неяркий, несильный свет, как будто расставлено по помещению множество приглушенных ламп. Запах сырости и привкус масляных веществ во рту. Скрипучий пол, видно, как срывали с него куски ламината. Из этого места уличные бродяги устроили общественную ночлежку, совмещённую с туалетом и местом для распития самого дешёвого пойла. Чем они хуже нас, может, они ещё и лучше нас. Мало окон, они все почти под самым потолком. Акустика хорошая, были слышны разговоры собирающихся, если кто-то чихнёт – тоже было сильно громко. Гул голосов, рассуждающих о том, к чему мы идём.

– Седой, что будет? – Обречённо спросил я.

– Я не знаю. Думаю, никто из присутствующих здесь не даст тебе ответ. Давай просто подождём и всё узнаем, – я кивнул в знак согласия.

Сзади подошёл Иржи и тихо встал рядом. Он был подавлен и молчалив, с очень хмурым взглядом и потерянным видом. Я посмотрел на него, но решил не трогать в такой момент, а просто положил руку на его плечо. Он посмотрел на меня и, молча покачав головой, положил свою руку поверх моей. Инквизиторское братство… Мы все варимся в одном котле, мы бойцы одного фронта и если мы не будем поддерживать друг друга, то будет совсем тускло переживать своё горе в тишине пустых улиц с мелькающими лицами людей, которые, возможно, даже представления не имеют, что такое потерять друга.

– Совет боевых рейдовых инквизиторов, специалистов по нечисти среднего уровня под предводительством тринадцатого архинквизитора Арнамента объявляю открытым, – объявил на весь зал глашатай архинквизитора.

Здесь обычное дело, что после громких официальных объявлений в ответ слышна только тишина. На своеобразную трибуну, на возвышенность вышел Арнамент.

– Все явились? – Спросил он у глашатого.

– Кроме Марка… Сами понимаете…

– Заткнись! – Сквозь зубы сказал Арнамент и кивнул головой в правую сторону, явно показав, что не хочет говорить на эту тему.

Мне показалось это интересным, очень любопытно, кто такой Марк? Я не слышал о нём ни слова.

– Седой? – Тихо спросил я.

– Не сейчас! – Грозно прошипел он.

Ладно, потом скажу ему об этом.

– Как вы знаете, за последние четыре месяца мы потеряли более сорока опытных инквизиторов. Для нас эта потеря, с которой можно смериться, но я говорю – хватит! Хватит мириться с тем, что погибают наши братья. На повестке дня стоит серьёзный вопрос: как вы знаете, мы будем говорить о предложении перемирия со стороны представителей ада.

Звонкий, бархатно-мягкий голос Арнамента был прерван криками инквизиторов.