Алексей Рутенбург - Кредо инквизитора

Нужно эту спящую красавицу домой доставить и отдохнуть перед завтра.

***

Мне было очень не по себе. Не зная, куда направит меня судьба на этот раз, я опасался. На самом деле, боишься каждого задания, где-то глубоко в душе всё равно понимаешь, что работа подобного рода опасна, и каждый рейд может стать для тебя последним. Этот невидимый фронт таит столько ужасов. Никогда не знаешь, с чем встретишься, с чем столкнёшься, что увидишь. В общем, как бы то ни было, утром я был в назначенном месте, где меня уже ожидали Бульдог и Иржи.

– Салют, – улыбаясь проговорил Иржи.

– И вам не хворать, – сказал я, тяжело вздохнув. – Погнали?

– Нет, – сказал Бульдог.

– А что так? – Удивился я.

– Ждём четвёртого, – продолжал смеяться Иржи. По-моему, он самую малость душевнобольной.

– Кого? – Я был в шоке, откуда ещё один? Кто он? Зачем?

– Он должен рассказать нам подробности и, как стало известно сегодня, пойдёт с нами, – пояснил поляк.

– Ну ладно, – я напрягся и отошёл от них.

Серый свет Питера не так сильно бил по вискам. Для не выспавшегося меня это был лучший подарок. За что мне нравится этот город – он всегда такой. Пахло осенней сыростью, несильно моросил дождь, и холодные капли, попадая на лицо, дарили успокоение. В каждой капле дождя – лёгкий поцелуй неба.

Я достал из пачки сигарету и закурил. В этом деле дождь немного мешал, капли нападали на сигарету и её становилось тяжелее тянуть. Приходилось складывать руку лодочкой, так что все пальцы держали сигарету. Так хоть немного, но рука защищала эту мерзкую, вонючую палочку от холодных слёз неба. Я уже давно втянулся, и потребность в моём маленьком убийце, в моём тихом, нежном палаче, давно стала выше моей силы воли.

Я увидел быстро приближавшегося к нам человека. Он шёл развалисто, перебрасывая свой вес с ноги на ногу, руки его были в карманах, голова немного опущена. Он был моего роста, коротко стриженный, в больших армейских сапогах и в плаще. Шёл по лужам, по слякоти, хлюпающей на несколько метров вокруг. Остановившись в пяти метрах от нас, он вдруг кинул:

– Готовы?

Иржи с его легкостью и смехом бросил:

– Мы-то? Всегда готовы. А ты, мил человек, чей будешь?

– Меня зовут Слеш.

– Имя довольно необычное, – заметил Бульдог.

– Какое есть, – спокойно отреагировал пришелец.

– Ладно, не обижайся, – легко проговорил Иржи.

Меня достало стоять и смотреть на их курлыканье:

– Хватит любезничать! Говори по делу.

– Люблю резкость и прямоту, – сказал Слеш. – Короче… на набережной Обводного канала в воду сиганул парень лет тридцати. Всё бы ничего, но… Центр начал копать и.... В том месте погибло очень много людей. Один – случайность, да, на это можно было бы списать, но неоднократно… Короче, надо проверить.

– Как обычно. Загадки-догадки, – улыбнулся Иржи.

– Есть такое, но легче от этого не стало. Из-за этих неизвестностей меня к вам и сослали, – пришелец, похоже, был тоже не сильно рад работать с новыми партнёрами.

– Понятно, – я как раз докурил. – Пошли? Веди нас, Слеш.

Он, молча, повернулся и пошёл. Мы за ним. Иржи было не заткнуть. Он пел:

– Куда идём с Бульдогом мы

Всем наплевать давно.

Нас разорвёт с ним на куски

Мы для людей – говно.

– Иржи, заткнись, – я не мог слушать его звонкий, смеющийся голос, напевающий полную ересь.

– А чё? Прикольно, – сказав, он засмеялся.

Вот дурак, со смехом в душе подумал я и улыбнулся.

Мы подходили к воде, это чувствовалось по свежести в воздухе, стало легче дышать, но воздух немного обжигал.

Иржи остановился и смотрел в одну точку. Место было пустым – стройка, дорога была только на другой стороне, через канал. Он стоял, потом осторожно начал оглядываться и словно что-то искать.

– Вы слышите?

– Что? – Спросил Слеш.

Мы ничего не понимали. Мы слышали только звуки живущего мегаполиса и лёгкое переливание реки.

– Иржи, что с тобой? Что ты слышишь? – Заинтересовался Слеш.

– Здесь много людей. Они плачут. Не прекращают. Страдальческий плач. Но я их не вижу.

– Пройдём дальше? – Насторожился проводник, и я с Бульдогом в придачу.

Мы продвинулись вперёд и что-то началось. Иржи ходил и вслушивался в плач невидимых для него и нас существ. Бульдог шёл к обрыву в воду и говорил:

– Смотрите, ребёнок. Маленький. Младенец. Ты как здесь? Почему?

Слеш, пригнувшись, махал руками и от чего-то отбивался. Мне стало плохо, я упал. Голова тяжелела, клонило в сон, кто-то был совсем рядом, издавая резкие животные звуки, словно что-то ел.