Виктория Авеярд - Стеклянный меч

– Кажется, она считала, что и в Наэрси безопасно.

– Она не виновата, что мы потеряли Наэрси, – перебиваю я.

«Это моя вина».

– Мэйвен всех одурачил, Мэра, – говорит Килорн, тыча меня в плечо. – Обманул и нас, и даже Фарли. Мы ему поверили.

При наличии королевы, которая читала чужие мысли, наставляла сына и приспосабливала его к нашим надеждам, неудивительно, что нас надули. А теперь Мэйвен стал королем. Теперь он будет обманывать – и контролировать – весь мир. «И что это будет за мир, с чудовищем на троне и с Эларой, которая держит поводок?»

Но я отгоняю эти мысли. Они могут и подождать.

– Фарли больше ничего не сказала? Как насчет списка? Он ведь у нее?

Шейд смотрит через мое плечо и понижает голос.

– Да, но больше ее волнуют те, кто ждет нас на Таке, в том числе мама и папа.

Меня охватывает тепло, живительная энергия счастья. Шейд светлеет при виде моей слабой, но искренней улыбки. Он берет меня за руку.

– И Гиза тоже, и те придурки, которых мы зовем братьями.

Напряжение в моей груди спадает, но тут же возникает вновь. Я крепче сжимаю пальцы, вопросительно подняв бровь.

– Кто еще нас ждет? Как это может быть?

Каким образом кто-то выжил после побоища под площадью Цезаря и эвакуации Наэрси?

И Килорн и Шейд не разделяют моих сомнений. Они обмениваются беглыми взглядами. Вновь я блуждаю в потемках, и мне это не нравится. Но на сей раз тайну хранят мой родной брат и мой лучший друг, а вовсе не злобная королева и хитрый принц. И от этого еще больней. Нахмурившись, я сердито смотрю на обоих, пока до них не доходит, что я жду ответа.

Килорн стискивает зубы; у него хватает совести принять виноватый вид. Он указывает на Шейда. Пускай тот отдувается.

– Ты знаешь больше, чем я.

– Гвардия предпочитает помалкивать, и это логично, – замечает Шейд, приподнимается и садится повыше.

Он шипит от боли, ухватившись за раненое плечо, но жестом отгоняет меня, прежде чем я успеваю ему помочь.

– Мы хотим казаться слабыми, разбитыми, разобщенными…

Я невольно фыркаю, обозревая его повязки.

– Ну, у тебя неплохо получается.

– Не будь такой жестокой, Мэра, – огрызается Шейд, совсем как мама. – Я имею в виду, что все не так плохо, как ты думаешь. Наэрси – не единственная наша крепость, а Фарли – не единственный лидер. Вообще-то, она даже не главнокомандующий. Она всего лишь капитан. Есть и другие, такие же, как она, – и есть те, кто стоит над ней.

Судя по тому, как Фарли распоряжается своими бойцами, впору решить, что она – императрица. Когда я вновь украдкой бросаю на нее взгляд, она деловито меняет повязку, одновременно браня медсестру, которая первой перевязывала рану. Но убежденность Шейда трудно сбросить со счетов. Он знает об Алой гвардии гораздо больше меня, и я склонна поверить, что он говорит правду. В этой организации кроется нечто большее, чем я вижу. Это вдохновляет – и пугает.

– Серебряные думают, что опережают нас на два шага, но они даже не знают, где мы, – полным страсти голосом продолжает Шейд. – Мы кажемся слабыми, потом что сами того хотим.

Я быстро поворачиваюсь к нему.

– Вы кажетесь слабыми, потому что вы слабы. Потому что Мэйвен обманул вас, загнал в ловушку, чуть не истребил и вышиб из убежища. Неужели ты будешь внушать мне, что все это было частью плана?

– Мэра… – негромко произносит Килорн, прижимаясь ко мне плечом в попытке утешить.

Но я отталкиваю его. Он тоже должен это услышать.

– Меня не волнует, сколько у вас потайных туннелей, лодок и баз. Таким способом вы его не победите. – Слезы, которые, казалось, давно иссякли, обжигают глаза. Я чуть не плачу при мысли о Мэйвене. Трудно забыть, каким он был. Нет. Каким он притворялся. Добрый, заброшенный мальчик. Тень пламени.

– Ну а что ты предлагаешь, девочка-молния?

Голос Фарли пронизывает меня, как мои собственные искры, воспламеняя каждый нерв. Несколько мучительных секунд я рассматриваю собственные руки, сцепленные на простыне. Может быть, если не оборачиваться, Фарли уйдет. Может быть, она оставит меня в покое.

«Не будь дурой, Мэра Бэрроу».

– Боритесь с огнем при помощи огня, – говорю я, вставая.

Рост Фарли всегда устрашал меня. А теперь необходимость гневно смотреть на нее снизу вверх кажется вполне естественной.

– Это такая Серебряная шутка? – усмехаясь, спрашивает она и скрещивает руки на груди.

– Похоже, что я шучу?

Фарли не отвечает, и этого достаточно. Наступает тишина, и я понимаю, что затих весь лазарет. Даже раненые подавляют стоны, чтобы посмотреть, как девочка-молния бросает вызов их капитану.