Екатерина Соболь - Опасное наследство

– Ты все-таки докторишка! А ну, отпусти меня! Щас заору так, что все прохожие сбегутся! Помогите! Эй!

Крикнуть громко у нее все-таки не получилось, голос сорвался, и она замолчала.

– Да псть идет, – пробормотал я, за мечтами о карьере врача уже забыв, ради чего все это затеял. – Зчем она тебе?

Бен холодно взглянул на меня.

– Если я правильно понял, ты хочешь вернуться к жизни, Джонни? Я над этим работаю. Главная проблема – это кровь, но я разрабатываю новый раствор, больше похожий на нее по составу. Мне нужно проверить реакции на него всех органов, и не в мертвом теле, а в хоть немного живом. – Он обвел рукой полки у дальней стены, которые были уставлены пугающего вида склянками. – Так что не мешай мне, а лучше помоги. Мы оказались не такой уж плохой командой.

– Выпускайте меня немедленно! – взревела ирландка.

Я заколебался, но мне все-таки очень хотелось ожить, а в том, что Бен – гений, я уже убедился. Посмотрев на ирландку, которая безуспешно пыталась выкрутить руки и ноги из железных тисков, я сказал:

– Гвори, что делать.

Глаза Бена просветлели, словно ему пришла какая-то блестящая идея.

– Для начала нужен генератор помощнее. Думаю, если сила разряда будет выше, мне удастся запустить тело по-настоящему. Мы обязаны проверить эту теорию!

– И? – осторожно спросил я, уже понимая, что продолжение мне вряд ли понравится.

– Нужная мне машина есть у одного человека. Он сам ее изобрел. Так что придется тебе… Ммм…

– Укрсть ее?! Я – граф!

– Скорее, то, что от него осталось. И если ты хочешь снова стать графом, не имеющим синего оттенка, рекомендую мне помочь. Тем более ты оказался выдающимся тяжеловесом, раз уж дотащил сюда эту девицу. Я-то думал, ты будешь хрупким, как остальные, то есть, я хотел сказать, как… как… В общем, с небольшим аппаратом справишься. Кстати, украсть его получится только при благоприятных обстоятельствах. Если Майкл там, придется его уговаривать.

Только что он хотел, чтобы я сидел при нем, а теперь требует, чтобы я куда-то тащился. Я прищурился. Что-то Бен темнил.

– Пчему сам не можешь?

– Ты, м-м, умеешь говорить с людьми. Этого не отнять. А я пока буду работать над раствором, который мог бы заменить кровь.

– О, тк ты прзнаешь, что хоть в чм-то я лучше тбя?

– Возможно, – нехотя сказал он.

Я торжествующе закряхтел и сам поморщился от этого звука.

– Сдлай чт-то с моим грлом, – прохрипел я. – Как мне убждать, кгда я не могу гворить?

– О да, – кивнул Бен. – Иди сюда, я вколю тебе раствор прямо в шею, так связки будут лучше увлажняться.

Звучало это весьма неприятно, но я покорно подошел и зажмурился. Бен поколдовал над моей шеей, и я оценил хоть какие-то достоинства своего положения – я вообще ничего не почувствовал. Когда он закончил, я прокашлялся – и почувствовал, что дышать стало легче. Сразу бы так!

– Ты улыбнулся, – с интересом сказал Бен. – Приятно, что ты сохранил эту функцию.

Я фыркнул, поправил воротничок и обычным своим, чистым голосом велел:

– Говори адрес.

Снаружи вовсю сияло солнце. Мне не хотелось выяснять у зеркала, как я выгляжу при таком освещении и всех ли я румяней и белее (белее всех, это точно). Одежда всегда занимала важное место в моей жизни, вот и сейчас я сразу подумал о ней: нужно прихватить пару вещей, чтобы на улице на меня не глазели. Поэтому, выйдя из сарая, я направился не к воротам, а к дому. На этот раз идти было куда легче, чем прошлой ночью, – я уже обвыкся, понял, как ставить ноги, и хотя бы падать перестал.

Под ярким солнцем, солнцем живых, моя решимость взлетела до небес. Если, чтобы вернуть все как было, нужно выцыганить у какого-то Майкла таинственный генератор, я это сделаю. Немедленно. С радостью.

Стараясь держаться как можно дальше от зеркала, я обыскал гардеробную – сначала свою, потом отца, – и выбрал из его вещей плащ с высоким воротом и огромный цилиндр с широкими полями. Все это было устаревшим и вопиюще немодным, будто я нарядился Байроном на маскарад, зато воротник и шляпа скрыли мое лицо, так что наружу торчал только нос.

Карту города мне тоже удалось отыскать, хоть и не с первой попытки. Повезло, что в нашем доме, похоже, ничего не выбрасывали, и любой хлам, однажды найдя себе местечко, оставался там навсегда. Прихватив несколько монеток, я торопливо заковылял к выходу – и остановился посреди лестницы, услышав звук.

На воротах, ведущих в сад, зазвенел колокольчик. Кто мог ко мне прийти? Управляющий? Я бросился к окну.