Тамара Клекач - Город туманов 2

Усов квасил вторую чашку кофе из автомата, вяло прогоняя по базе официантку, застреленную во время ограбления в кафе и каким-то боком пришитую к их отделу.

– А какого хрена на нас это повесили? – озвучила вопрос Вельма, пролистав и остальные висяки.

– Имели место подозрительные обстоятельства, – сонно отчеканил Усов.

Чародейка поправила шляпу и, разложив папки веером, ткнула пальцем в соответствующие пометки на них.

– Это я вижу, – сказала она и, отложив их в сторону, развернула барбариску, – но в делах бомжей даже нет состава преступления, а про подозрительные обстоятельства вообще ни слова.

– Показания свидетелей…

– Какие показания? – перебила она, отцепляя волосы, зацепившиеся за пояс плаща. – Что кто-то чуть не обосрался, услышав выстрел? Что патрульных стошнило прямо на труп одного из бомжей? А мальчик…

– Тише, тише, Гера? – засмеялся Усов, приободренный запалом чародейки. – Давай по одному за раз!

– Тела еще в морге? – спросила она и, не дожидаясь ответа, добавила: – Я смотаюсь быренько…

Вельма зашелестела бумагами. Усов, что было ожидаемо, потянулся за курточкой, чтобы ее сопроводить. Литвинов устало потер заросшее щетиной лицо и посмотрел на висевшие над дверью часы, показывавшие только половину одиннадцатого.

Отчасти он даже был рад, что чародейка подняла шухер. Все было лучше, чем прозябать в участке, бороться со сном и считать минуты до конца рабочего дня, чтобы приступить к прозябанию дома.

– А я вам звоню, звоню!

Дежурный притормозил троицу у КПП и, окинув шляпу Вельмы насмешливым взглядом, быстро потерявшем свое выражение при последующем взгляде на хмурого майора.

– Вот! – Дежурный протянул ему листик и поспешил спрятаться за высокой стойкой. – Срочное!

– Ну и как это понимать? – проворчал Литвинов. Вызов был помечен как несчастный случай, что совсем было не по их части.

– Никак не знаю, – ответил ему дежурный, втянув шею и бегая глазами между чародейкой в остроконечной шляпе, катавшей во рту барбариску, и майором, дурная слава которого всегда была на шаг впереди него. – Сказали, чтобы вы приехали и все.

Самый обычный двор спального района города был битком забит патрульными, фургоном со скучавшим человеческим спецназом и прочими высококвалифицированными специалистами, не говоря уже о зеваках, то бишь соседях, никогда не упускавших возможности вслух посетовать, что случилось горе, про себя отметить, что, мол, хорошо, что оно случилось не с ними, и между собой во время прогулки с детьми перетереть сочные подробности жизни ушедшего на тот свет знакомого или знакомой.

Вельма придержала Литвинова и Усова в двух шагах от патрульной машины и по очереди ощупала их очень странным взглядом, будто что-то проверяя.

Связь, которую она установила с ними, насколько знал майор, сохранялась даже когда она лежала в больнице, и он был уверен, что чародейка проверила ее еще вчера утром, как только переступила порог кабинета. Значит, проверяла она не ее, а защитные метки, которые пропали в тот момент, когда ее сердце остановилось, но которые она, видимо, успела поставить снова.

Усов пришел к тому же выводу и кинул на Вельму беспокойный взгляд, в ответ на который она показала ему красный от конфеты язык и уверенным шагом пошла дальше.

– Очень мило! – усмехнулся он, переглянувшись с курившим Литвиновым.

– Старший лейтенант Вельма. Спецотдел. – Чародейка предъявила удостоверение самому угрюмому оперу у подъезда дома. – Вызывали?

Он смерил ее шляпу с очевидной видовой принадлежность презрительным взглядом, при этом, даже не взглянув на удостоверение, и сплюнул в сугроб, всем своим видом показывая, что его человеческое достоинство не намеренно было разговаривать с чародейской швалью.

Вельма с непроницаемым видом спрятала удостоверение обратно в карман. На его счастье, она не была особо чувствительной к подобному отношению, но к несчастью все того же опера, Литвинов, подошедший следом за ней, был не из тех, кто закрывал на такое глаза.

– Слышь ты, п*здюк, тебе задали вопрос! – процедил он.

– А ты еще кто? – все с тем же презрением выплюнул опер.

Литвинов выпустил ему дым в лицо и очень неприятно улыбнулся.

– Спросишь у своей задницы, когда я засуну в нее твою голову.

Тембр голоса у майора был достаточно неприятный, да и вообще даже в своем лучшем виде он не производил впечатление милейшей души человека, и опер инстинктивно напрягся, но ему снова повезло, и из стоявшей вблизи труповозки выпрыгнула миниатюрная девушка-патологоанатом, с которой Вельма в свое время крутила шуры-муры, испорченные лично Литвиновым.