Милена Есенская - Город украденных улиц

Размявшись в Шартре, друзья перебрались в Париж, где стали развлекаться тем, что сманили парочку горгулий с крыши Нотр-Дама, прицепив на фасад свои собственные, практически не отличимые поделки. На одной из лап каменного животного Евгений вывел небольшую надпись: «Привет от мастера Чернышова», посчитав с вполне простительной для юных лет уверенностью, что это необыкновенно весело и остроумно.

Стоит заметить, что время от времени в архитекторе пробуждалась совесть, но он тут же убаюкивал ее доводами, что это не что иное, как месть за дом купца Иголкина, – и бесчинства продолжались.

После первой удачной кражи друзья следующие несколько лет чуть ли не каждые два-три месяца летали во Францию. Там они устраивали Тур де Франс на собственный манер: катались по стране на велосипедах, заезжали в старинные города, одурачивая, сбивая с толку и сманивая с насиженных мест разные архитектурные интересности. В итоге через год знаменитая статуя улыбающегося ангела из Реймса улыбалась уже на берегу Кокшенки , —реки, протекавшей через Семизвонск, – а двое друзей, чувствуя полную безнаказанность, распоясывались все больше и больше.

Вторым украденным после фахверка зданием стал парижский особняк Клюни – точнее, некоторая его часть, примерно одна шестая. Чернышов давно был влюблен в эту постройку: он мог часами не выходить из милых его сердцу стен, разглядывая поражающую воображение коллекцию средневекового искусства, дарить воздушные поцелуи принцессам в разукрашенных блио, мастерски вышитым на гобеленах, и ловить в ответ их восхищенные взгляды.

Болтал он и с особняком: тот рассказывал ему про Клюнийскую реформу и ужасы чумы, все больше проникаясь симпатией к необычному посетителю.

Заручившись расположением одного из самых знаменитых и достопочтенных зданий Парижа, молодой человек стал потихоньку соблазнять его переездом.

Чопорный особняк, недолго думая, уступил ухаживаниям очаровательного архитектора, так как ему было жаль терять столь приятного собеседника.

Подученный Чернышовым Отель Клюни сказался больным и пустил трещины в разных местах; в итоге в толпе срочно вызванных реставраторов примерно одна четвертая оказалась подкуплена. Сам особняк всячески способствовал успеху операции – отвлекал внимание от якобы реставрационных работ, вызывая легкое помутнение рассудка или наводя неожиданную дрему, – и вот через полтора года небольшая часть здания переместилась в Семизвонск.

Спустя какое-то время один из французских реставраторов, бывших в сговоре с Чернышовым, все-таки не смог совладать с муками совести. Он пошел было в полицию с повинной, но по дороге ему на голову упал обломок кирпича, одаривший его благостной амнезией. Остальные участники авантюры волей-неволей сделали из этого определенные выводы.

Евгений окружил парижского гостя зарослями розы ругозы, самшитовыми кустарниками, подстриженными в виде шаров и конусов, и прямо-таки отеческой заботой.

Поначалу он очень волновался за здоровье столичного жителя, все суетился вокруг него, спрашивал, не нужно ли чего и не грустно ли ему в провинции, но особняк был только рад отдохнуть от суеты мегаполиса. Самое интересное, что, будучи лишь частью дома, он не ощущал себя отрезанным ломтем; ему удалось стать вполне самостоятельным зданием, сбежавшим в глушь из большого города за новой жизнью.

Не успев толком отдохнуть после удачной кражи, двое безумцев уже приценивались к готическим постройкам; однако утащить целиком хотя бы один собор со стрельчатыми башнями было им все-таки не под силу, – слишком громоздкими были эти средневековые сооружения, некоторые, как известно, перещеголяли в размерах даже египетские пирамиды. Но все же хотелось! Хотелось чуть не до дрожи в коленях, и тогда они решили сделать небольшой собор из элементов разных храмов, подворовывая детали то там, то тут.

Так, потихоньку, за пару лет они возвели готический собор, ставший иллюстрацией фразы «с миру по нитке». Вместо ниток, правда, были: витражная роза в восемнадцать лепестков из реймсской базилики Св. Ремигия, башни Амьенского собора, укороченные вполовину, и главный портал Кемперского собора. Портал этот выглядел бедновато, зато стащили его буквально за два дня – точнее, за две ночи. Собор распевал колыбельные, погрузив охрану в глубокий здоровый сон, пока злоумышленники делали свое черное дело.

Внутреннее убранство они смастерили сами: на витражах красовались сибирские цветы и травы, статуи, вырезанные из дерева местными умельцами, смотрелись вполне достойно; единственной краденой вещью в интерьере были фрески из собора св. Капрасия (который, правда, к готике отношения не имел).