Начать хотя бы с того, что с детства он отличался сообразительностью; уже в пять лет, когда бабушка пересказывала ему разные истории из Ветхого Завета, мальчик резонно заметил, как Иисус Навин мог остановить солнце над Гаваоном, если оно и так не движется. Старушка не нашлась что возразить и впредь стала более осмотрительной в выборе сюжетов. Отца он озадачил вопросом, отчего в летописи Киев назван матерью городов русских; в 12 лет, когда в школе проходили курс мировых религий, он невинным тоном осведомился, почему христиане с таким энтузиазмом ждут Страшного суда, если души после смерти сразу распределяются в ад или рай, а чистилище – лишь неуклюжее изобретение богословской мысли тринадцатого века? Не для того ли его, собственно, и придумали его, чтоб прикрыть брешь в логике?..
В общем, он все подмечал и ко всему придирался, но самый болезненный вопрос так никому и не задал: почему у греков, столь искусных в архитектуре, не нашлось музы-покровительницы этого благородного ремесла, в то время как литературу, например, опекали целых шесть мифических полубогинь?
Главной страстью Чернышова, как можно догадаться, была как раз архитектура, столь незаслуженно брошенная античными божествами на произвол судьбы. Он хотел стать архитектором, да не каким-нибудь заштатным, а самым лучшим; у него имелись к этому большие способности. Правда, была у юноши одна странность, которая беспокоила родных – его частенько заставали говорившим с самим собой. Родители несколько раз показывали отпрыска докторам, но те не обнаружили никаких признаков сумасшествия.
Как выяснилось намного позднее, он общался вовсе не с собой, а с окружавшими его домами. Все началось с диалогов со стенами собственной комнаты, потом он научился слышать и весь дом в целом; через какое-то время мальчик уже уверенно болтал со всей улицей.
Чернышов обладал врожденной способностью разговаривать с камнями и не только с ними: песок, глина, металл – все, что относилось к стихии земли, выходило с ним на контакт. Дерево и бетон тоже были слышимы, правда чуть более глухо.
У стен есть уши – эта набившая оскомину поговорка обрела для будущего архитектора иное значение. Не только уши, но и язык, и сердце – оказывается, дома не были этим обделены. Другой вопрос, что основная масса людей не умела их слышать; но у Чернышова, как видно, получалось.
Замкнутый и необщительный с людьми, со зданиями он обнаруживал удивительную говорливость. Все начиналось как невинное озорство, и никто даже отдаленно не мог предположить, в какую масштабную авантюру все это выльется со временем.
Смекнув после нескольких визитов к доктору, что все остальные представители рода человеческого не обладают подобной чувствительностью, Чернышов стал общаться со зданиями только тогда, когда его никто не слышал. Свой секрет он поведал лишь ближайшему другу, с которым вместе учился в школе. Тот безоговорочно в эту способность поверил, уже тогда уловив в ней возможные выгоды. Чернышов был рад такому пониманию, и начал без стеснения здороваться при Темирханове с мраморными ступеньками школы, по которым приятели поднимались каждый будний день.
Собственно, на крышу дома купца Иголкина они попали тоже благодаря Чернышову. Евгения пригласил сам особняк, решив раскрыть свою тайну перед двумя мальчишками, которые так не походили на всяческий уличный сброд, царапавший ему бока гвоздями и битыми стеклами. Интеллигентные, причесанные, с альбомчиками для рисования в заплечных чемоданчиках, – дом постарался оказать этим молодым людям самый радушный прием. Он вел себя, можно сказать, по-отечески, приглядывал за ними, когда юнцы карабкались на крышу: их руки и ноги будто липли к трубе, исключая саму возможность падения.
Гибель особняка сделала этих юнцов жестче, циничнее и, как выяснилось позже, подтолкнула к противоправным деяниям.
Евгений, уже твердо решивший поступать на архитектора, поначалу и не предполагал истинную глубину своих способностей. Он вообще не придавал особого значения болтовне с домами, но после его поездки во Францию все переменилось.
Это был его первый вояж за границу: по окончанию школы отец Темирханова оплатил двум друзьям тур по Европе длиной в полгода с посещением всех основных архитектурных достопримечательностей, – втайне надеясь, что парни выкинут из головы этот трухлявый дом, за который они не переставали его упрекать. А может, и вообще забудут свои чудачества и устроят на отдыхе приличные их возрасту попойки и кутежи.
Читать дальше