Мария Папкова - 54 по шкале магометра

– Есть рыба! – радостно сказал Саша, ловя трепыхающуюся серебристую рыбку в руки.

Макс заинтересовано подошел к другу и со знанием дела сказал:

– Это случайная. Рыбы сегодня не будет. Погода меняется, – и Макс показал на набегающие с горизонта облака.

Саша насадил на крючок нового червя и забросил удочку. Клюнуло тут же. Сорожка была такого же размера, что и предыдущая. Макс, не говоря ни слова, закинул удочку рядом с Сашей.

Третья рыбка поймалась так же мгновенно. А за ней и четвёртая, и пятая… Макс сверил глубину поплавка с Сашиной, внимательно подглядел за тем, как Саша цепляет червя, даже попросил плюнуть Сашу на его наживку, но у него так и не клевало. А Саша таскал одну за другой. Макс даже поменялся с Сашей удочками, но у него так ни разу и не клюнуло.

Черви закончились. В ход пошло тесто. Саша забил рыбой свой пакет и принялся складывать её в пакет Макса.

– Ничего, Макс, поделим! – успокаивал друга Саша и продолжал вытаскивать желтоглазых рыбёшек. – Вот Гаврику подарок-то!

Тесто тоже закончилось, и Саша стал насаживать на крючок семечки, которые нашел в кармане его рыбацкой куртки.

«Папа будет гордиться», – думал Саша.

Максу надоело смотреть на удачливого друга, и он стал уговаривать Сашу идти домой. После того, как и пакет Макса был полон, Саша согласился.

Солнце подгоняло мальчиков, обжигая спины.

Мальчики подходили к дому. Саша чувствовал себя героем и ожидал удивлённых возгласов соседей. Макс тоже был вполне удовлетворён – рыбу они разделили.

Тут к Саше подбежал встревоженный младший брат их друга, Димка, и, запыхаясь, сообщил:

– Санёк, там… там Гаврик… умер. – Димка указал на коричневый гараж.

Закружилась голова. Саша вскрикнул и закрыл лицо руками. Макс обнял друга и стал что-то говорить. Саша шёл скрюченно и запинался. «Как же так? Гаврик не мог умереть. Нет! Он живой. Димка перепутал. Может не он?»

За гаражами лежал мёртвый кот. Это был Гаврик. Саша заревел. Макс побежал за Сашиной мамой.

Саша опустился на колени. Он гладил длинную шёрстку Гаврика. Надеялся, что вдруг почувствует хотя бы слабое дыхание любимого кота. Но Гаврик Младший лежал неподвижно.

Пришла мама с бабушкой и старшая сестра. Мама сказала, что это бродячие собаки, переломили шею. Гаврика обернули в полотенце и закопали в лесу…

Саша проснулся ночью и подошел к окну. Большая луна и звёзды освещали двор. Вдруг из-за гаражей выбежал чёрно-белый кот. Кот посмотрел на Сашу и побрёл к старой сосне. Он быстро вскарабкался почти до самой верхушки. Саша увидел огоньки, приближающиеся со стороны леса. «Летающий трамвай», – прошептал мальчик. По небу передвигалось необычное транспортное средство. Салон был освещен, но пуст. Трамвай приблизился к сосне и прозвенел в электрический звонок. Двери открылись.

Утром мама отварила пойманную рыбу. Саша накормил всех котов во дворе. «Кошачьи поминки», – сказала Бабушка…

Обычно в домах молодые жильцы меняются: ипотеку берут, квартиры снимают – этакий обмен существ происходит. А бабки у подъезда постоянны, их словно закладывают вместе с фундаментом. Вот и у третьего подъезда дома № 94 по улице Мира обитали два «божьих одуванчика», как два копа в кино, плохой и еще хуже, Вилена Тихоновна и баба Рая. Следили за порядком бдительно, но выборочно. Слава-алкаш «Комбат-батяня» орет, сочувствуют: «Бедный! Вот что с людьми горячая точка делает», хоть Слава и не служил вовсе, откосил. А ребятня, играючи, с криками пробежит – это: «Цыц, паразиты! Мы в ваши годы металлолом собирали». При матерящихся подростках бабки словно растворялись в воздухе. А мамочкам с детьми проходу не было: не так растили, не тем кормили, не те игрушки покупали…

Игорь Николаевич, тихий жилец с пятого этажа, бабок не то чтоб боялся, но остерегался. Человек разведенный, водку не пьющий, окна не бьющий, песни, правда, поющий, но только в душЕ или в дУше с включенной на всю катушку водой, попадал под их пристальное внимание как представитель гнилой интеллигенции – преподаватель по классу кларнета.

Бывало, спускается он с верхнего этажа, в окно подъезда выглянет: на посту! Сразу приосанится, пиджак одернет, сделает глубокий вдох и… Выдохнет уже почтительное: «Здрассте, ВиленТиххна!». Вдох-выдох, поклон: «БабРая!», а сам пошел-пошел…