Дорофея Ларичева - Охотник и его горгулья

Трактирщик опасливо покосился на дверь и попятился к лестнице.

Но я уже позабыл и о незнакомке, и о нём, а готовился – завязал волосы в хвостик, закатал широкие рукава рубашки, размял пальцы и переплёл их над раной, стараясь не смотреть на кровь, уже просачивающуюся сквозь свежую корочку.

Пальцы сплетались и расплетались, собирая и связывая узелки силы, подпитывая оживающую плоть своей собственной энергией.

– А-а-а! – заголосил маг, но опомнился, взял себя в руки.

Гордый, дурак. Кричи, легче будет. Кричи! Молчит, стиснул зубы, вцепился в столешницу, напрягся. Мне же тяжелей, когда ты так скукожился.

– Кричи! – выдавил я из себя, вновь растворяясь в переплетении сосудов, разорванных мышц и костей, превращённых в щепки.

Он понял меня и заголосил. Заголосил так, что перебудил не только весь трактир, но и близлежащие кварталы.

Дотянуть бы! Я никогда не чувствовал себя столь измотанным. Никогда не лечил ничего сложнее ссадин и порезов. Хотя благодаря Солеву помнил, как следует действовать в подобных ситуациях.

Всевеликий, помоги не потерять себя в чужой боли и отчаянии, не заблудиться в кружеве сращиваемых волокон плоти. На виски давит. Во рту высохло. Руки сводит судорогой. Держись, Ванитар. Отступи от его страдания, выведи раненого за собой.

Маг сорвал голос, замолк, расслабился, даже следит за моими действиями с профессиональным интересом. Значит получилось?

Выныриваю из полутранса, подслеповато щурюсь, разглядывая дело рук своих. Ого, как я умею! Полупрозрачная плоть, расцвеченная дорожками вен и тенями сосудиков, обхватывает наскоро скреплённые кости. Если я всё сделал верно, дня за три она приживется, ещё за декаду окрепнет, позволит кости срастись, а родной плоти нарасти и вытеснить мои чары. Только старику придётся всё это время лежать. Иначе плоть разойдётся, загниёт. И ногу уже не спасти.

Полюбовавшись на своё творение, я глупо улыбнулся и безвольно растянулся на полу. Как же хорошо – не двигаться. Самому бы сейчас денёк отлежаться. Но вначале поесть бы и попить…

– Чего встал, точно тебя к стене прибили? Бегом на кухню за вином и мясом! – скомандовала кому-то невидимая мне обольстительница. – А вы чего глазеете? Если глазеете – платите по золотому за каждые пять минут просмотра. Либо убирайтесь откуда пришли. Здесь вам не балаган!

Незнакомка, я почти в тебя влюбился. Уверен, ты заставишь любого мужчину позабыть о ветрености и подлости женщин. Склонись надо мной, обольстительница, пожалей, положи прохладную ладошку на лоб, нежно прошепчи слова благодарности…

– Бредит, – донёся до меня хрип мага, – Нюка, выручи парнишку.

Я попытался пошевелиться, отогнать навязчивые видения, всегда готовые наполнить голову при сильном перенапряжении. Не вышло. Образ придуманной красавицы закружился, размножился под плотно прикрытыми веками, всё больше походя на мою потерянную Ассёльну.

– Пей, что лыбишься, как Всевеликим обиженный! – хриплый грудной голос прозвучал над самым ухом. – Мне не нужно, чтобы ты окочурился на грязном полу этой дыры!

Я позволил себя приподнять и сделал пару глотков горячего сладкого чая. По телу растеклось приятное живительное тепло. Жив, определённо жив, хоть все кости ломит. Но забота незнакомки была приятна, и я не тропился раскрывать глаза.

– Нюка, ты определённо имеешь успех, – распознал моё притворство хитрый землеройка. – Может, поцелуешь мальчика по законам сказки.

– И он превратится в лягушонка. Нет уж, – возразила спутница мага, без предупреждения выпуская мою голову из рук.

Я больно стукнулся затылком об пол и открыл глаза.

И тихо охнул от неожиданности. Надо мной склонилась зубастая пасть.

Для надёжности я проморгался и приподнялся на локтях, борясь с головокружением и некстати накатившей дурнотой.

Оба: старик и его горгулья наслаждались бесплатным зрелищем.

– З-здрасьте! – глупо пробормотал я.

– Приветик, милый. Не слышу восторженных комплиментов в свой адрес, – обиделась обладательница невероятного голоса, расправляя серебристые крылья. – Молчишь? А я думала – влюбился.

– Ты ему ещё лапу и сердце предложи, – хохотнул повеселевший маг. Быстро же он оправился!

– И предложу, – с вызовом ответило необычное создание.

– А приданое большое? – решил подыграть я, тем более встать самостоятельно сил ещё не было.

– Эй, Ланвис, много за меня дашь? – обернулась горгулья к землеройке, поблескивая зелёным глазищами.