Надежда Львова - Другая звезда. Часть 1. Лучшее предложение

– Так что же мне делать? – я удивилась, насколько жалобно прозвучал мой голос, и еще больше – тому, что сказала это вслух.

– Работать, – мягко сказал директор, – и не придуриваться. Глядишь, еще втянешься, все обратно вернется. Сто двадцать – это тебе не шутки, раствориться в воздухе не могло. А уж по условиям для тебя я договорюсь как надо. Внакладе не останешься. Только, сама понимаешь, я тебе этого не говорил.

Я кивнула и почувствовала предательский комок в горле.

– А теперь, когда мы все обговорили и решили, – директор вновь вернулся к своему трону и уселся на его подлокотник, – расскажи мне по порядку, что ты увидела при просмотре фото. И со всеми подробностями.

Я рассказала. А что мне оставалось делать? Джафар Аркадьевич слушал меня не перебивая. Я честно и без какой-либо утайки поведала ему обо всех событиях прошлого вечера, начиная с прихода Азаэля и заканчивая пробуждением на кухонном полу. Лицо его оставалось непроницаемым, но, когда я дошла до истории с бабочками, он снова набрал Маше, велел принести сэндвичи и еще чай. А сам подошел к окну и все-таки закурил, повернувшись ко мне и к окружающему миру спиной.

– Это все, что я могу рассказать, Джафар Аркадьевич. Честно, больше ничего не помню.

Он достал вторую сигарету и спросил, не оборачиваясь:

– Давно, говоришь, видишь эти сны?

Я прикинула в уме:

– Примерно полгода… Было и до этого, но один-два раза.

– И комната все время одна и та же?

– Да, ничего не меняется.

– И лица этого мужчины ты не видела?

– Нет… только волосы светлые и голубые глаза.

– То есть это ты видела? – уточнил директор, обернувшись.

– Не могу сказать, что прямо видела… – я потерла лоб. – Просто знаю, что такой цвет. Они еще странные, почти прозрачные…

Легкий холодок скользнул по спине. Я поежилась. Директор закрыл окно и повернулся ко мне. Недокуренная сигарета отправилась в урну. Снова неслышно вошла Маша, быстро сервировала на столе чаепитие на две персоны, разложила салфетки, поставила блюда с сэндвичами и нарезанными фруктами и так же тихо направилась ко второму выходу. Я не говорила, что из конференц-зала ведут две двери? Одна – в кабинет директора, вторая, через которую я и прошла, – в коридор.

– Маша, подожди минуту.

Секретарша послушно развернулась и подошла к нам. Лицо ее ровным счетом ничего не выражало.

– Не помнишь, был ли среди студентов Академии человек с золотыми волосами и голубыми глазами, необычного такого цвета, почти прозрачными? Кира, постарайся вспомнить, как он выглядел.

– Как выглядел? – промямлила я. В присутствии Маши мне было несколько неловко, сама не знаю, почему. Наверное, потому что я хлопнулась в обморок, а она – нет.

– Ну, высокий он был или низкий, толстый или худой? – директор смотрел на меня во все глаза, оплошать было нельзя.

– Наверное, среднего роста. Фигуру я не разглядела: в темном плаще не особо видно. Но я бы сказала, что скорее худой.

Я вновь почувствовала тошноту. Что-то подозрительно часто это начало повторяться… Желудок, что ли, проверить?

– Маша, что скажешь? – директор тем временем подошел к столу, взял чашку с чаем и толкнул блюдо с сэндвичами в мою сторону. Под его грозным взглядом я взяла один и начала осторожно есть. Лосось и сливочный сыр… м-м-м… божественно!

Маша тем временем прикрыла глаза, словно что-то вспоминая. Мне казалось, я физически слышу, как в ее голове бегут мысли по неведомым мне базам данных, отыскивая, раскапывая, проверяя.

– Есть, – наконец сказала она, – под описание подходят три человека: Амадей Финк, Михал Мартынов и Сергей Несмелов. Двое, кроме Финка, окончили Академию. Он был отчислен с третьего курса за неуспеваемость. Мартынов и Несмелов работают в департаменте транспортных дел. Финк сейчас владеет небольшим эзотерическим салоном: мелкие амулеты, гадания. За всеми ведется контроль, ни в чем подозрительном никто из них не замечен.

– Спасибо, Маша, можешь идти, – директор отхлебнул чая и взял себе сэндвич.

Она снова кивнула и ушла, притворив за собой дверь.

– Как она это делает? – не выдержала я, посмотрев вслед уходящей секретарше.

– Такая вот способность: все, что хоть раз увидела или услышала, помнит в точности, – в голосе Джафара Аркадьевича послышалось восхищение. – Безмерно талантливая особа. Второй такой не сыщешь.

Мы помолчали и воздали должное кулинарному таланту Маши. По крайней мере, лучших сэндвичей я еще не встречала.

– Решено, – наконец произнес директор, размахивая в воздухе золотой ручкой на манер дирижера, – сегодня же вечером отправлю отчет комиссии. Что-нибудь придумаю: якобы Азаэль действовал с моего ведома. А уж с тем, что ты мне порассказала, уже можно работать!