Елена Черткова - Жемчужина прощения

Он понимал, что даже после такого предупреждения его подопечная все равно не сможет представить, насколько интимным. При их обоюдном влечении, подпитанном печеньем с абора, самый простой способ проникнуть в нее – это погрузить в проекцию сексуального контакта. Когда эти ворота распахнуты, то остальные открываются сами собой. Тогда он проскочит во все воспоминания, как раскаленный нож в масло. Нет, он не собирался сейчас тащить девушку в койку, но если Ганна влепит ему в финале эксперимента пощечину, то он не будет удивлен.

– Ты для этого накормил меня этим замечательным печеньем?

– Поняла, но съела? – сощурился он.

– Я еще когда сообщения твои перечитала сегодня, почувствовала, что ты любитель многоходовок.

– Значит, нет? – при этом Максим чуть сильнее потянул ее к себе.

– Это значит, что мне по-прежнему интересно, что ты задумал. И близость же предполагает некое обоюдное открытие, не так ли?

– И да, и нет. Потому что пульт управления будет полностью в моих руках.

– Мне страшно, – честно призналась она, но продолжала лукаво улыбаться.

– Я знаю. И я ничего не буду делать без твоего разрешения. Ни сейчас, ни в процессе.

– Что от меня требуется? – вздохнула Ганна.

– Держи передо мной ладони.

Максим достал из кармана алую нить, сделал пару оборотов вокруг ее левого запястья и прежде, чем затянуть узел, тихо произнес:

– Представь, что это закрывающаяся дверь, пусти меня в нее, вообрази, как я проскакиваю к тебе в этот проем.

И как только он ощутил вход, затянул узел.

Тело девушки дернулось, зрачки расширились. Это состояние каждый описывает по-своему. Но чаще всего людям кажется, будто по стенам и всем окружающим предметам идет призрачная рябь, как если бы тонкий слой воды стекал сверху вниз, обволакивая и чуть искажая все вокруг.

Максим продолжал. Он оставил довольно много нити между руками и сделал несколько оборотов вокруг второго запястья.

– А теперь представь, что я жду тебя, распахнув объятья, беги ко мне навстречу через эту дверь, пока она не закрылась.

Ее импульс был оглушающе мощным, и колдун, затянув второй узел, подумал, что если такая проклянет в сердцах, то мало не покажется. А потом с удовлетворением отметил, как крепка и комфортна образовавшаяся связь. Он расставил пальцы и начал хитрым образом наматывать алую нить себе на руку. Ганна видела, что он произносит что-то, не могла разобрать ни единого слова, однако чувство, что она, будто марионетка, повисает на этих ниточках, нарастало.

– Готова? – его голос был нежным и сладким.

Девушка кивнула – и в одно мгновение некие внутренние ее струны натянулись и зазвенели. Казалось, они пронизывали все ее тело, а Максим держал их, словно вожжи. Колдун резко дернул – и те сократились, притягивая Ганну к нему. Девушка буквально рухнула в объятья, утыкаясь носом в шею и еще чуть влажные после душа пряди волос. Она даже не вскрикнула, просто схватила открытым ртом воздух от отчетливого ощущения того, как «кукловод» вошел в нее – так, как мужчина входит в женщину, притом что в реальности ничего такого не происходило. Его возбуждение, похожее на расплавленное железо, текущее по связывающим их незримым каналам, и ее собственная приятная истома перемешивались с ее страхом и непониманием.

– Близость, значит, – прошептала она ему на ухо, запуская пальцы в волосы. – Да я придушу тебя потом…

– Не сомневаюсь… – ответил Максим, и девушка застонала: ощущения усиливались. На несколько мгновений он сам потерялся в ее горячем дыхании, скользящем по шее, в нежных пальцах, блуждающих по спине и волосам. Казалось, что у каждого сейчас по четыре руки. Двумя из них они крепко обнимали друг друга, сидя на подоконнике кухни. «Лишние» же пары рук позволяли себе куда больше.

– Открой глаза! Давай открывай! А то мы так заиграемся! – Максим начал нехотя приводить в чувство свою партнершу. – Видишь, мы одетые, я тебя и пальцем не тронул.

– Всеми десятью, лгунишка! – выдохнула она, пытаясь сфокусировать взгляд и чуть отстраниться.

Колдун поднял руку так, чтобы девушка отчетливо видела ее.

– Это сегодня, – сказал он и начал медленно вращать пальцами так, что нить, соединяющая их, наматывалась на фаланги.

Обычно, даже если человек не помнит ситуацию, она все равно в целости и сохранности лежит в его подсознании. Однако вместо воспоминания в памяти девушки обнаружился такой мутный туман, что даже Максиму, опытному колдуну, стало не по себе.