Алексей Лесь - Сказка про Вову и Настю

Но Настя стремительно шла мимо, никого не замечая. Папа еле поспевал за ней. Его тоже иногда окликали, но он лишь смущенно улыбался и спешил за дочерью, боясь потерять ее из виду.

На одном из перекрестков он догнал ее, когда Настя задержалась в нерешительности, выбирая куда лучше пойти дальше.

– Насть, – папа промокнул носовым платком лоб. – Почему мы идем пешком, если торопимся? Может, вызовем такси.

Настя посмотрела на него, как на непонятливого ребенка:

– Такси можно вызвать, но его придется ждать. А я ждать не могу…

– А… логично… – пожал плечами папа и они пошли дальше.

Когда Рудная гора нависла над ними гигантской черной громадой, закрывающей половину звезд на небе, Настя остановилась.

– Пап, а Час Быка скоро?

Пап прислушался, потом посмотрел на экран телефона:

– Не думаю. Птицы еще пересвистываются, город не затих… Наверное, еще часа полтора есть…

– Тогда пойдем медленнее…

Папа с явным облегчением вздохнул. Это решение было очень кстати – дорога стала идти на подъем, да и освещения здесь уже не было.

Настя взяла папу за руку, и дальше они осторожно пошли, освещая себе путь фонариком. Настя ощутимо устала, но решимость ее не убавилась. Разве только чуть-чуть, да и то из-за сгустившейся на склоне горы тьмы…

– Насть, а мы к пещере идем? – спросил папа шепотом, потому что по-другому говорить здесь уже казалось неуместным.

– Да, к пещере…

– Но вход внутрь давно закрыт…

– Я знаю… Все равно… Мы внутрь не пойдем…

– Тогда зачем мы идем?

– Узнаешь… Не хочу сейчас говорить… Если все получится – узнаешь, а если не получится, то расскажу… вместе посмеемся… – прошептала Настя и почувствовала, как волна тоски обдала холодком все внутри на последних словах.

Папа некоторое время шел молча, а потом сказал неожиданно в полный голос:

– Хорошо, договорились…

Площадка перед пещерой выглядела запущенной даже ночью. Когда-то здесь стояли торговые павильоны, разворачивались автобусы, в железных беседках отдыхали горожане и жгли костры в специальных железных корытах… Но теперь здесь ничего такого не было. Луч фонаря то и дело выхватывал следы забытья и разрушения. Пещеру давно никто не посещал. Вход был закрыт железной решеткой, на которой висела табличка с плохо разборчивой надписью очевидного при такой обстановке содержанием.

Настя осторожно подошла ко входу и обхватила пальцами холодный прут решетки. «Вот что ты наделал, Вовка», – подумала Настя и шепотом спросила папу, который пытался хоть что-нибудь высветить фонариком в черной пасти пещеры:

– Пап, а Час Быка наступил?

Они с минуту постояли молча, прислушиваясь. С деревьев раздавался редкий, ленивый птичий щебет, а из города звуки сюда не доходили… Вдруг по воздуху прошла еле ощутимая вибрация прохлады, от которой по телу побежали мурашки… И тут же настала тишина…

– Кажется, так… – прошептал папа. – Здорово, да?!

– Тише, – оборвала его Настя. – Пожалуйста!

И тут у папы в кармане завибрировал телефон. В столь обволакивающей тишине его жужжание показалось ревом приближающегося поезда…

– Пап!!! – возмущенно прошипела Настя.

– Извини, – смутился папа, доставая телефон. – Это мама… она же беспокоится…

Он прижал телефон к уху и растворился в темноте. Густой мрак словно поглотил его – очень скоро его не стало ни видно и не слышно…

Настя снова повернулась ко входу в пещеру. Из глубины каменного мешка не доносилось никаких звуков, кроме далеких ритмичных ударов капель. К Настиному горлу постепенно стал подкрадываться горький комок разочарования. В носу защипало. Настя почувствовала, что вот-вот ей захочется плакать…

И тут ритм падающих капель нарушился. Кажется, послышался какой-то еле уловимый скрип. Из глубины пещеры дохнул слабый поток холодного воздуха с какими-то новыми, чуть заметными, запахами, отличными от обычного запаха каменной пыли и птичьего помета. Настя застыла и лишь крепче сжала прутья решетки. И страх и предвкушение чуда смешались в ней…

Из пещеры донесся почти не слышный, далекий голос. Это был точно голос! Настя задрожала и оглянулась, но папы все еще не было видно… а позвать его не хватало сил… Голос становился все отчетливей и отчетливей. И вот уже становилось понятно, что это в глубине пещеры какой-то юноша что-то спрашивает. Что он спрашивает? Настя вся подалась вперед, но проклятая решетка не пускала ее.

– Эй! – где-то далеко звал юноша. – Кто-нибудь есть? Эй!