Олег Ткачёв - Бочонок волшебства

Вместо ответа чиновник позвал стражу и велел запереть женщину вместе с дочкой. Встретившись, они бросились друг к другу. Заперли их на том же этаже, в полутемном каземате с нарами и ворохом соломы на них. Надежда предпочла не задавать вопросов, чтобы случайно не сказать лишнего. Она лишь старалась успокоить дочку.

Кроме беспокойства о будущем, женщине не давал покоя один вопрос – зачем они вообще понадобились, если тайная служба уже копалась в памяти Вениамина? Время шло, обе проголодались, а просить еды Надежда не посмела. Она очень жалела, что не догадалась сунуть в карман хотя бы кусок хлеба.

В маминых объятиях Василиса постепенно успокоилась. Она принялась рассуждать о том, что съест в первую очередь, когда вернется домой. Потом прижалась, улеглась и кое-как уснула на маминых коленях. Надежда не спала, вслушиваясь в каждый звук, долетающий из коридора.

Девочка успела выспаться и, протерев глаза, первым делом спросила о еде. Чтобы как-то ее отвлечь, Надежда смастерила из соломинок нечто, отдаленно напоминающее кукол. Стало не так скучно, а избежать разговоров о еде не удалось. Наконец им принесли две миски с похлебкой и небольшие кусочки хлеба.

Куда там до привычного маминого супа! Василиса покрутила носом, а другой еды нет. Она нехотя съела свою долю. Пока дочка снова не проголодалась, Надежда поспешила уложить ее спать. Сама тоже легла. Теперь казалось очевидным, что сегодня их вряд ли отпустят домой. «Хорошо, если вообще отпустят», – подумала она и тихо заплакала, сразу почувствовав себя совсем беспомощной.

Утром обеих отвели в каземат побольше. Там уже знакомый Надежде господин зачитал решение королевского суда. Вениамин признан виновным в подготовке заговора. Оказалось, что на самом деле он всего-то передал придворному сверток. Он даже не догадывался, что там яд. Именно поэтому, милостью его величества, ему сохранена жизнь. Он приговорен к пожизненной каторге. Его семья – к лишению волшебства, всего имущества и изгнанию.

Надежда тихо плакала. Василиса поняла, что у них заберут все, посмотрела на маму и тоже заплакала. Им приказали стать лицом к стене. За спиной взялся за дело седой волшебник в дорогой одежде. Он справился быстро и совсем не больно. Никто не проверял, есть ли способности. Их просто запечатали, а заодно на лбу у каждой появился рисунок королевского герба – признак изгнанника.

Солдаты отвели их за городские ворота и грубо велели идти подальше.

– Мама, мы разве не вернемся домой? – удивилась Василиса.

– Я тебе потом все объясню. Пойдем скорее.

– А папа?

– Теперь у папы очень много работы. Мы должны справиться сами, – едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, ответила Надежда.

Дежуривший у ворот солдат услышал ее ответ и презрительно хмыкнул. Надежда сжала руку дочки и потащила за собой подальше отсюда. Собравшись с духом, она перечислила правила для изгнанников: в крепости и замки заходить запрещено, что-нибудь просить запрещено, если кто-то первым обратится, нужно сначала признаться, что изгнанница. За нарушение этих правил любой человек может их побить.

К счастью, правила не запрещают работать. На деле мало кто пустит изгнанников хотя бы на сеновале переночевать. Тогда уж хозяина станут подозревать. Это ведь Инугар. Здесь даже сосед заговорщика может угодить за решетку за то, что не проявил бдительности.

– Нам придется голодать и много дней идти до границы, но мы не сдадимся. На чужбине мы станем просто нищими. Авось какую-нибудь работу найду, – грустно закончила Надежда.

– Я пить хочу. И кушать тоже. Ножки устали. Много дней я точно не смогу идти, – заплакала Василиса.

– Терпи. Нужно отойти подальше, а то нас прямо тут солдаты побьют.

– В сказке зайчик на бревне далеко от дома уплыл. Ты же говорила, что корабли по нашей речке до самого моря плавают, а ходить там не нужно, – обиженно заявила дочка.

– И то верно. Бревно в воду я не затяну, а плот из палок связать смогу, – немного повеселела Надежда. – Смотри под ноги. Сама не трогай, а мне показывай все острое или похожее на веревку. И железки тоже, пусть и сломанные.

Теперь мысли о королевской несправедливости отошли на задний план. Надежда вспомнила, что река Атраса, текущая у стен столицы, впадает в океан. Чужеземный купец мог бы и на корабль взять, если работать за еду, но порт в городе. Туда изгнанниц не пустят.

На дороге ничего полезного пока не попадалось. На обочинах росло множество незнакомых трав. Вполне возможно, что съедобных, но Надежда могла отличить лишь ромашку и подорожник. Она сорвала по несколько и сунула в карман.