Мария Токарева - Один на один. Бессонница

«Да они тоже вампиры или близко к тому!» – понял Евгений. Сознание постепенно прояснялось, а вместе с ним возвращался испуг, который испытывал и зверь, сидящий в теле тощего мальчишки.

Он зарычал, утробно, гулко, подобно хищнику, у которого отняли добычу. Вскинув руки с когтями, он накинулся на охотников, но Дарк легко отразил неслабую атаку. Чем? Ножом? Тоже когтями? Молниеносность приема не позволила разглядеть. И вот тогда Евгений осознал, что должен бежать или нападать. Он резко подпрыгнул, взвившись в воздух, и закружился штопором, нанося с разгона удар не то Хантеру, не то Дарку, одной из злобных теней, маячивших в темноте.

– Тварь! – крикнул охотник, заслоняясь руками, но глубокие отметины на предплечьях через миг затянулись, оставив только изодранные рукава толстовки и лохмотья кожаных наручей.

– Дарк! Не зевай, салага! – крикнул напарнику другой, Хантер, нанося вампиру сокрушительный удар самым настоящим длинным мечом. Евгений не успел уклониться; этот второй явно был более опытным и уже встречал «истинных». Уже убивал!

Меч врезался глубоко в левый бок. На миг охватила растерянность, ощущение непоправимого ущерба. Но тут же пришло торжество – отметина исчезла, только легкая черная водолазка колыхалась на ветру вспоротой тряпкой.

– Тварь поганая! Плохо дело! – прорычал Хантер, добавив еще пару крепких словечек. – Заряжай зажигательные, быстро!

Дарк выхватил револьвер и мгновенно втиснул в барабан несколько патронов. С такой скоростью не заряжали оружие даже в самых неправдоподобных вестернах. Но и сражались на темной улице вовсе не люди.

Вспышки искр слабо озарили мрак, пули устремились прямо в цель, но вампир хищно ухмыльнулся, пока Евгений паниковал на задворках сознания, и пружиной оттолкнулся от мостовой, поднимаясь высоко в воздух. Смертоносные куски свинца врезались в бетон ближайшей стены, хлопок выстрела рассеялся в ночи.

Вскоре внизу поплыли крыши домов. Значит, не казалось, будто ноги оторвались от земли. Он действительно летел! И Евгений перестал паниковать, доверяясь своей второй сущности.

– Треклятый урод! Упустили! – раздосадовано грозил кулаком с земли Дарк, вновь целясь из револьвера, но тщетно. Похоже, он-то летать не умел, поэтому оглашал ночь яростными возгласами, как сторожевой пес, упустивший вора. Евгений поднимался все выше и выше, так высоко, что не достали бы ни пули, ни стрелы.

– В ближайшее время бросим все силы на борьбу с этой тварью, пока не уничтожим. Не хватало еще отродья асуров на улицах Москвы, – со спокойным расчетом бывалого воина констатировал Хантер. – Не сомневаюсь, на следующую ночь он снова выйдет за пищей, хочет того или нет.

– Ладно, надо бы вызвать скорую для этого бедняги, – вздохнул Дарк. – Мы успели вовремя.

– Нет, не успели, совсем не успели. Просто эта тварь пока сама боится убивать, – невесело заключил Хантер.

– Значит… в нем еще осталось что-то от человека?

– Это не имеет значения. Запомни! «Истинным» вампирам уже не помочь.

Наслаждаясь обостренным чутьем, Евгений отчетливо слышал голоса, паря в ледяной вышине. Серп полумесяца казался ближе и крупнее. Все воспринималось, как в одном из видений, где он не то парил, не то тонул. Эти сны пугали в детстве, потому что часто полет превращался в бесконечное падение.

Теперь же он свободно летел и радовался, что отделался от «охотников». Очевидно, только до следующей ночи. Его гонка на выживание началась по-настоящему.

На проводах раскачивались вороны, под ними гудел проснувшийся город, а с неба летел мокрый снег. До вечера оставалось еще немало времени, и Евгений истерически радовался, разглядывая свое отражение в стекле витрины.

«Может быть, все, что произошло вчера – просто ужасный сон?» – думал он. И раньше ему приходилось блуждать в кошмарах по запыленном улицам запретного града, в котором царил вечный мрак. И раньше чудились языки пламени и ощущение полета. Сон, все только сон, который бесследно прошел. Слишком реальный сон. Еще оставалась слабая надежда, Евгений с большей охотой поверил бы, что сходит с ума. Но два месяца – достаточный срок, чтобы убедиться в реальности превращений. Ночью – монстр. Днем – человек, изнывающий от отчаяния и одиночества.

Днем голод проходил, даже свет не резал глаза. Единственное, в чем по-настоящему нуждался Евгений, были ответы. Ему требовался кто-то, способный объяснить творившиеся с ним ужасы и помочь вынырнуть из тягучего рабства бесчеловечных желаний.