Исаак Вайнберг - Игра Мертвеца 2

– Крысы? – выпучил глаза продавец мясного отдела. – Крысы не могли разорвать на куски двоих человек менее чем за одну минуту…

– Ты не знаешь, о чём говоришь… – прошептал в ответ Билли. – Ведь ты не видел, на что способна сотня этих голодных серых тварей. Однажды, когда я служил в армии, мы патрулировали заброшенный город… Там была бомбёжка, всех выживших эвакуировали, а всё продовольствие вывезли …

– Знаю, знаю! – нетерпеливо закивал продавец мясного отдела. – Ты эту историю сотню раз рассказывал по пьяной лавочке: полчище крыс в одно мгновение утащило твоего напарника в канализационную шахту…

– Вот именно, Энди! – на мгновение забывшись, повысил голос Билли, но затем опомнился и снова перешёл на шёпот:

– За ОДНО МГНОВЕНИЕ… Вжух – и нет его… Так что я пойду наружу и проверю, так ли там всё плохо…

С этими словами он растолкал толпу и решительно направился к выходу из магазина. Вытащив из дверных ручек швабру, которая служила дополнительным засовом, он повернул ключ и, распахнув дверь, вышел наружу. В следующее мгновение он вошёл в туман…

– АААААА! – раздался дикий вопль Билли. – Тут действительно плохо! ВСЁ ОЧЕНЬ ПЛОХО! Это нихрена не крысы!

Через секунду крик Билли оборвался, и из тумана по витрине супермаркета ударил фонтан крови… Он бил несколько секунд и крови было неестественно много, словно она подавалась из…

– Я его вижу! Мужик со шлангом! – прокаркал Ненависть. – Дохрена кровищи! Не бывает столько! Умер всего один!

– Откуда ты знаешь, сколько крови бывает от убийства? – презрительно сощурился Чан. – Кого ты убивал-то вообще? Москитов в эльфийских лесах?

– Всех! – злобно сообщил Ненависть. Лицо вмиг покраснело от ярости. – Я много убивал! Убивал людей! Убивал чудовищ!

– Чудовищ? – усмехнулся Чан. – Ты про того таракана, которого как-то случайно раздавил в столовой? Да ты только болтать и умеешь… Говорить об убийствах – ещё не значит убивать…

– Пожалуйста, потише… – шёпотом взмолился продавец мясного отдела. – Они же нас услышат…

– Говорить?! – возмутился Ненависть. – Говорить?! Могу убить любого! Смотри, тварь!

Эльф вырвал из ножен продавца тесак и со всего размаху воткнул его ему же в голову. Лезвие тесака ушло в череп сантиметров на пятнадцать, глаза продавца задёргались во все стороны, а по лицу заструилась кровь… Пару раз качнувшись, мужик рухнул на пол.

– Какого, мать твою, хера?! – не выдержал я и залепил смачную затрещину ополоумевшему эльфу. – Ты что такое творишь?! Совсем, блин, свихнулся?!

– Он спровоцировал! – вжал голову в плечи Ненависть и бросил сердитый взгляд на Чана. – Надо уволить! Пусть сваливает! Много говорит!

– Убить мясника может любой… – заметил Чан, демонстративно зевнув. – Все мы знаем, что у тебя мягкое сердце… Потому что в душе ты девчонка… Кажется, однажды ты не опустил люк свою каюту, и я видел, как ты примерял девчачье платье…

– Могу убить любого! – возмутился эльф и быстро огляделся. – Сможешь убить ребёнка? А я смогу!

Ненависть схватил ближайшего к нему мало̀го и одним ловким движением свернул ему шею.

– Вообще-то это гном, – хмыкнул Чан, – этому мудаку было лет триста…

– Перестань его провоцировать, Чан! – злобно крикнул я. – Если Ненависть, по твоему мнению, девчонка, то и ты такая же девчонка, потому что ты ничуть не круче его!

– Что?! – теперь пришла очередь Чана возмутиться. – Думаешь, я такой же, как он?! Думаешь, не могу убить их всех?! Смотри же, глупец!

– НЕЕЕТ! – закричал я, но было слишком поздно…

Чан рванул вперёд. Хлопок, и удар ноги, преодолев скорость звука, отправил какую-то тётку (мужика?) в полёт сквозь витрину… Чан делает шаг в сторону, молниеносный удар: его рука пронзает живот мужика в свитере с оленями, вырывается из спины бедолаги и хватает за лицо маленькую девочку (здоровенного гнома?). Раздаётся дикий вопль проткнутого мужика, а следом мерзкое хрустящее чавканье, с которым сплющивается лицо здоровенного гнома под натиском мощных пальцев Чана. Чан рывком вытягивает гнома сквозь дыру в брюхе мужика, и мёртвый гном, потерявший лицо во всех смыслах, падает на пол вместе со своим кричащим «спасательным кругом» из человека. Чан топает по голове «спасательного круга», раздаётся тошнотворный хлопок, и по полу, в растекающейся луже крови, заскользили мозг и глаза вперемешку с осколками черепа, мясом и хрен его знает, чем ещё, потому что я, если признаться честно, отвёл взгляд.

Но зря я надеялся, что, отведя взгляд, я избавлю себя от необходимости наблюдать зверские убийства, потому как мои глаза упёрлись в Ненависть, который, судя по всему, был намерен доказать себе и нам всем, что он ничуть не менее отмороженный головорез, чем Чан. Обезумевший чёрный эльф с остервенением лупил шариковой ручкой (скорее всего, взял с полки импульсивных покупок у кассы) в шею сухопарого старика. Из ран на шее несчастного плотными струями хлестала кровь, а сам он издавал какие-то булькающие звуки…