– О, так ты сотрудник газеты? – поинтересовалась Ханна, наконец заметив надпись на футболке парня: «Я работаю в “Странных временах”».
– Пока нет, – покачал он головой. – Просто стараюсь мыслить позитивно. Ну, знаешь, говорят, нужно одеваться так, словно ты уже получил желаемое…
– А, теперь все понятно. Я тоже пришла на собеседование.
– О нет, – замахал руками Саймон и немного погрустнел. – Мне запретили входить внутрь. По словам мистера Бэнкрофта, – он прервался, схватил со стола еще один блокнот, быстро перелистал страницы и зачитал: – «Ни при каких обстоятельствах этому четырехглазому чахоточному чудику не разрешается хоть одной ногой ступать в это здание», – потом добавил: – Неплохое использование аллитерации [3] Аллитерация – литературный прием с использованием однородных согласных.
, правда?
– Пожалуй, но все равно очень грубо. И жестоко – держать тебя здесь.
– Не переживай, все нормально. Я следую примеру Доктора Кто. Помнишь серию, где он хотел рассмотреть изнутри храм, а после запрета на посещение просто уселся снаружи? Думаю, мистер Бэнкрофт всего лишь проверяет мою решимость, настойчивость и приверженность делу. Я уже сделал выбор, чем хочу заниматься в жизни, и теперь буду стремиться к цели, пока ее не достигну. Вот, уже отрабатываю навыки стенографирования.
– Понятно, – проговорила Ханна, запоздало припомнив объявление: «Просьба не беспокоить идиотам, оптимистам и Саймонам». Какой кошмар. – Молодец.
– Делаю все, чтобы быть готовым схватить удачу за хвост при первой же возможности, – просиял собеседник и с энтузиазмом оттянул ворот футболки, чтобы продемонстрировать надпись. – Стремись к цели. Будь целью.
Заметив выражение лица Ханны, когда она перечитала слоган, Саймон спросил:
– В чем дело?
– Просто… – Она замялась, не зная, что сказать. При первом взгляде глаза часто подводят, подсовывая разуму не настоящий текст, а то, что ожидаешь увидеть. – Там говорится…
– Что же? – поторопил парень.
– Ну, пропущена буква «т».
– Не может быть, – усомнился Саймон и попробовал рассмотреть надпись вверх ногами.
Ханна смущенно улыбалась, уже жалея, что вообще упомянула об ошибке.
– «Я работаю в “Сранных временах”», – убитым голосом прочитал он. – Сранных? Это все моя чертова дислексия [4] Дислексия – затруднения, связанные с чтением, неспособность различать буквы.
. Я ношу эту футболку уже несколько недель! Почему мне раньше никто не сказал?
– Ты сидишь перед зданием уже несколько недель? – переспросила Ханна.
– Ага. Сегодня хотя бы снег не идет, а то вчера жуткий холод стоял.
– Согласна. Прости, что упомянула об ошибке.
– Ты не виновата, – отмахнулся Саймон и улыбнулся так же широко, как и раньше. – Каждая неудача – это возможность преуспеть в следующий раз.
– Мой опыт подсказывает обратное, – пробормотала Ханна.
– Что, прости?
– Не бери в голову. Мне пора.
– Удачи на собеседовании!
Ханна благодарно улыбнулась Саймону, который стоял возле крыльца, показывая ей большой палец и напоминая дрожащее воплощение неуместного оптимизма.
Большие деревянные двери открывались в просторное помещение, видимо раньше принадлежавшее церкви. Теперь оно было перегорожено, зато на второй этаж вела шаткая лестница. Стены отсырели от времени, а штукатурка выцвела и облупилась. Четвертая ступенька сверху проломилась, поэтому Ханна перешагнула через нее, одолела оставшийся путь и оказалась в приемной печатного издания «Странные времена»: длинном узком помещении, в дальнем конце которого виднелась стойка.
За ней сидела пышнотелая невысокая женщина с коричнево-черной кожей и ожесточенно печатала что-то на клавиатуре древнего компьютера со старым, еще не плоским монитором, какие были в ходу лет десять-пятнадцать назад. В одном углу громоздились сложенные стулья, справа от стойки к стене жался потрепанный кожаный диван, явно переживший нелегкие времена.
– Добрый день, вы на собеседование? – с теплой улыбкой поинтересовалась женщина, заметив посетительницу.
– Здравствуйте. Да. Моя фамилия Дринк… Э-э, в смысле Уиллис. – Ханна мельком бросила взгляд на часы и поняла, что задержалась: стрелки приближались к пятнадцати минутам первого. – Прошу прощения за опоздание.
– Ничего страшного, – отмахнулась собеседница. – Начальник еще не показывался. Меня зовут Грейс, я заместитель руководителя по общим вопросам.
Она протянула ладонь. Когда Ханна подошла пожать ее, то заметила, что на столе стоят две фотографии: одна с изображением Иисуса, а на другой красовался телеведущий Филип Скофилд. На руках Грейс с безупречным маникюром позвякивали многочисленные браслеты с подвесками, которые служили своеобразным музыкальным аккомпанементом каждому движению.
Читать дальше