Дарья Эпштейн - Сказки города

– Ну, пойдем, расскажу.

– Нам не дают стадион, – выпалил Лукас, едва войдя.

Фрэк сфальшивил. Рыбешка перевел свой потусторонний взгляд с клавиш на лицо менеджера, потом на вошедших за ним Ирочку и Джимми.

– Почему? – спросил Айзек.

– Черт, да потому что мы слишком стары, вышли из моды, нас никто не слушает и никто не пойдет на этот долбанный концерт. Но сказали они, конечно, совсем другое – мол, все расписано на год вперед. Уроды.

В студии стало тихо. Пух со вздохом отложил гитару.

– Давай искать другую площадку, не сошелся свет клином на стадионе, – сказал Айзек. Внутри он уже чувствовал холодную тоску. И оказался прав.

– Боюсь, это будет очень маленький зал, – буркнул Лукас. Он устало осел на табуретку.

Никто ничего не сказал, но тени слов повисли в воздухе. Маленький зал – это не прощание. Маленький зал – это не на десять лет спустя…

– Слушайте, ребята, а зачем нам вообще зал? – сказал Фрэк. – Давайте сделаем опен-эйр. Как Вудсток. Найдем достаточно большой участок земли…

Лукас покачал головой:

– На такое нужны несколько команд. Иначе не окупиться вся шарманка. И на несколько дней…

– Ну так и в чем вопрос? – вмешался Рыбешка. – Мы что, не соберем еще ребят?

Он оглядел всех собравшихся. Лица у них были мрачно-задумчивые. Пух неуверенно поднял руку.

– Эм, парни. И девушка. У меня дядя – фермер, у него есть большое поле. И он его уже давно не использует…

Комната явно воспряла духом. Фрэк хлопнул Пуха по плечу.

– Я его, правда, уже семь лет не видел. Мама говорит, он стал очень религиозен, – пробормотал Пух неуверенно.

Лукас застонал.

– Иисус всемогущий! – сказал сухой небритый старик и сдернул с носа темные очки. Он оглядел Ирочку с ног до головы и выплюнул под ноги зубочистку, которую жевал: – Вот это буфера, чистая дева Мария!

Лукас поперхнулся приветствием. Его секретарша ослепительно улыбнулась и протянула старику руку:

– Спасибо. Ирина Гофман, а это Лукас Осипофф.

– Да знаю я, понял уже. Заходите.

Двое городских вошли в фермерский дом вслед за хозяином. Здесь было чисто и уютно тем особым образом, который создают для себя закоренелые холостяки. Лукас, который смотрел вниз и старательно вытирал ноги о лысый коврик, вдруг получил тычек под ребра острым Ирочкиным локтем и недоуменно вскинул голову. Секретарша кивнула на стену впереди. У Лукаса открылся рот.

Стена была оклеена постерами. Здесь были улыбающиеся святые, явно вырванные из душеспасительных журналов, рядом с ними, встык, а иногда и внахлест, висели Дэвид Боуи, The Doors, Джимми Хэндрикс, Deep Purple, Queen и Монсеррат Кабалье. А под всем этим примостилась старенькая раздолбанная гитара.

– Ага, все мои приятели, – сказал старик, перехватив их взгляд. – Скрашивают мое унылое холостятское существование.

Тут он голосисто захохотал, словно выдал удачную шутку.

– Хотите виски? Хотя нет, куда там, вы ж за рулем.

– Я нет, – возразил Лукас и тут же получил рюмку.

Они расселись за большим деревянным столом, и старик тут же принялся сворачивать самокрутку.

– Так что, Билли вспоминает своего старого дядюшку только когда припекает, а?

– Честно говоря, не знаю, мы знакомы-то всего неделю, – ответил Лукас с самой располагающей из своих улыбок.

Старик неопределенно хмыкнул.

– Вам нужна моя земля?

– Да, мы собирались арендовать ваши поля на некоторое время. – сказала Ирочка. – Какую компенсацию вы хотите получить за такие неудобства, мистер Хофф?

– Ну, ночь с тобой мне ведь не светит, а? – он подмигнул – Ладно, шучу. Зови меня Уолли, все так делают.

Ирочка усмехнулась:

– Так все же, Уолли?

Старик покрутил самокрутку в пальцах.

– Вы собираетесь притащить на мою землю орды орущих безбожников? Которые понаставят палаток, будут нажираться, курить траву, орать, совокупляться в каждом углу, и все это под грохочущий на всю округу рок?

– Да, но мы готовы… – начал было Лукас.

Уолли махнул рукой, и он замолчал. Старик поднес к самокрутке зажигалку, глубоко затянулся и через некоторое время выдохнул.

– Мне нравится, – сказал он и передал косяк Ирочке.

А слухи расползались. Те же люди, что недавно шептались о том, что Лукас выдохся и вот-вот уйдет на покой, теперь доказывали друг другу, что он намерен возродить «Единорога» и отправиться в мировое турне. Музыкальные паблики намекали на нового участника – или, возможно, даже участницу группы, которая возьмет на себя вокал и гитарные партии Джимми. В твиттер и инстаграм Фрека рекой полились подписчики. Правда, они оказались несколько разочарованы – музыкант выкладывал фоточки гитар и котиков. Пару раз мелькнули маленькие пони, и поклонники сочли это тайным знаком. Лукас, ветеран шоу-бизнеса, вел компанию с изяществом римского стратега и коварством старого политика. Он бросал намеки. Случайно проговаривался. Допускал утечку материала и, когда это попадало в эфир, все отрицал. Он появлялся то там, то тут, то с теми, то с этими. Ему трижды звонили со стадиона и уверяли, что нашли свободный день, даже несколько, но он отказался.