Людмила Ланская - Легенды Древесных и Каменных Улиц

Под конец подруга сказала не без толики грусти:

– Вот бы вы лучше ладили.

Санни лишь неопределенно улыбнулась в ответ. Сердце её бешено стучало, как никогда прежде.

Как только Мистика скрылась из виду от их лавки, тетушка подошла к занятой исполнением заказа племяннице и завела свою обычную шарманку:

– Почему ты дружишь с этой Кладбищенской Вороной?

Санни сурово взглянула на тетку исподлобья.

– Не называй её так. Она… милая.

– Ага. Скорее жуткая и занудливая до нервного тика. Нудела тут про мрачные вещи. Тоже мне всезнайка-теоретик. Чур меня! Пусть остается теоретиком!

Тетушка косо посмотрела на погруженную в работу племянницу. «Ничем не пробьешь. А всё отцовские гены виноваты. Проклятый колдун. Говорила сестре, а она – любовь у нас, лю-бо-вь. Тьфу. Но девчонка складная и умная получилась. Может, удастся еще её направить в нужное русло…» После размышлений, она продолжила свою тираду, поджигая длинной спичкой самокрутку – «козлиную ножку»:

– Я думала, у меня кровь из ушей польется. Ну-ка, проверь. А? А? Нет? Фух. От одного её вида мурашки по коже.

Санни ухмыльнулась, запечатывая в пищевой пакетик чайный сбор от болей для матери Мистики. Весы качнулись, освобожденные от ноши. В воздухе стоял сильный запах трав, чая и дыма от самокрутки. Солнечные лучи проникали через решетчатые – слабое спасение от жары – окна преломленными спицами, играя и отбрасывая «зайчиков» с металлических и стеклянных поверхностей. День обещал быть долгим, тягостным, раскаленным и душистым особыми эссенциями. Санни отряхнула руки, поправила съезжающий набок фартук, потянулась за кувшинчиком с мятным лимонадом.

– Неужели, ты её боишься? – подначивая тетушку Лизелотту, выговорила приглушено девочка, отпив немного напитка из стакана.

Кружевным платком Санни промокнула лоб и виски от пота. Тетушка поперхнулась сизым клубком дыма, попросила и ей налить лимонаду. Зажатая между большим и указательным пальцем «козлиная ножка» мутно дымила. Паутины этого дыма зависали в застоялом нагретом воздухе лавки, не желая рассеиваться. Санни поудобнее устроилась на высокой табуретке, болтая ногами, чувствовала, что вот-вот уснет от тишины, знакомых запахов, жары и отсутствия потока клиентов. В голове кружили мистический танец новые знания, почерпнутые из разговора с Мистикой. Теперь она была уверена в том, что Руна – это её фамильяр. Ведь кошка сама за ней пошла и не покинула после того, как поела. Связь их усиливалась еще и тем, что тотем Санни был рысь. Значит ли это то, что сама Санни – ведьма?.. Пока думать об этом было рано. Ни особых проявлений, ни способностей. Лишь странные недомогания и внезапная влюбленность в Филина, которая вполне себе объяснялась всплеском гормонов и чтением романов.

Она вспомнила, как пренебрежительно однажды отец отозвался о домашних феях.

– А как же мама? Разве её ты не любишь? Она ведь домашняя фея.

Папа крепко задумался, тем самым издеваясь над дочерью, а затем изрек:

– Мама – другое дело. Ненавижу таких, как твоя тетка Лизелотта. Ей бы не высовываться, не то…

Он так и не договорил, переведя беседу в иное русло.

Тетка Лизелотта стукнула пустым стаканом о сосновый прилавок, затянулась, некрасиво щурясь, самокруткой, щелкнула пальцем с ногтем, покрытым кислотно-розовым лаком по кнопке вентилятора. Он загудел, набирая скорость лопастей.

– Ей меня не напугать, запомни это деточка, – продолжила крутить шарманку бессмысленного разговора тетушка, погасив в глиняной пепельнице окурок.

Янтарные глаза её, подведенные черным карандашом, внимательно следили за густым сизовато-седым локоном последнего дыма. Тотем тетушки был куница.

Вентилятор крутился со скрипом и гулом, барахлящий, покашливающий монстр, толком не мог разогнать ни дым, ни духоту помещения.

– Просто не люблю позеров.

Тоже самое имел ввиду и отец? Только вот оттенок сказанного был совсем уж… темным.

Санни подперла щеку кулаком, осознавая конец дурацких теткиных реплик, как в паршивом спектакле одного актера. Кто-кто, а главный позер Улицы Ив была прямо перед ней – её строптивая, импозантная, беспрекословная тетушка Лизелотта. И она не потерпит конкурентов! Свежая кровь в виде Мистики не задавит экстравагантность клоунады стареющей Лизелотты, когда-то в этом же возрасте наводящей страх и смех на всю округу.

***

Вечером закрытие лавки легло на Санни. Мама ушла к одной из многочисленных бабушек-клиенток с баночками мазей, бутылочками отваров, пузырьками масел, букетиками сушеных сборов и прочими снадобьями. Тетка по такому случаю ускакала в ближайший бар. Она любила потусоваться с молодежью – будущими и вчерашними студентами, молодыми мамочками, богемными завсегдатаями. Целый день Санни донимали предчувствия, связанные с Филином. Она пугалась чрезмерных мыслей о нем, гнала от себя, как пар от чашки с жасминовым чаем. Ничего не получалось. Чему быть, того не миновать, любил повторять её отец.