Андрей Васильев - Отдел 15-К. Отзвуки времен

Но скорее, все же по второй причине, конечно.

Одним из них стало сегодняшнее мероприятие, инициированное благодаря оперативной информации, полученной Пал Палычем от одного его знакомого, близкого к ночной жизни Москвы. Не той, что происходит в клубах и иных увеселительных заведениях, а той, в которую обычным людям лучше вообще нос не совать, дабы без него и не остаться. И без головы за компанию. Или, того хуже, без души и хоть сколько-то приемлемого посмертия.

Но, увы, не все это понимают. К числу таких людей относился, например, источник Михеева, тот самый, что принес ему весточку о сомнительной операции купли-продажи, которая нынче вечером совершится на одном из подмосковных мусорных полигонов. Да и те, кто выступили сторонами этой самой операции, не слишком понимали, что делают.

А сделка эта была даже не сомнительной, а незаконной. Наш мир таков, что всегда кто-то что-то продает, а кто-то что-то покупает, и обитатели Ночи не исключение. Вопрос – что именно выступает товаром. Одно дело, когда предметом сделки выступает, например, зелье, укрепляющее мужскую силу, и совсем другое, когда это снадобье, при помощи которого можно подчинить себе волю другого человека.

Но и это еще ничего. Есть товары, которые таковыми вообще назвать никак нельзя, ибо их происхождение подразумевает нечто запредельное, что ни с какой точки зрения оправдать нельзя. Именно о таком предмете купли-продажи и рассказал при личной встрече Михееву один из его источников. Нет, предельной ясности у источника информации не было, но фраза «редкий товар», им изреченная, сказала Пал Палычу о многом. Этот товарищ знал толк в ассортименте черного рынка Москвы, потому спутать ничего не мог.

И вот результат – два оперативника, которые не слишком жалуют друг друга, кукуют на свалке, ежась от прохлады, которая свойственна для раннесентябрьских ночей, морщатся от вони, которую то и дело притаскивает к ним легкий западный ветерок от соседней кучи продуктовых отходов, да таращатся в непроглядный мрак, гадая, состоится сомнительная сделка или же им и завтра сюда придется приезжать?

– Не придут, – повторила Женька. – Или вообще этот стукач наврал. Хотел таким образом свою ценность подчеркнуть, чтобы Палыч его не «закрыл» на фиг. Я так понимаю, там есть за что.

– Если бы было за что, Паша бы его «закрыл», – нехотя ответил ей Николай. – Он на тормозах серьезные вещи не спускает, не тот человек. Потому сидим и ждем.

– Чего тогда Палыч сам сюда не поехал? – проворчала Женька. – Его информатор, его тема… Вот и двигал бы ее до упора.

Нифонтов никак на эту реплику не отреагировал. А смысл? Если она всерьез говорит, то стоит ли о чем-то спорить с человеком, который за два года так и не разобрался в том, как и по каким принципам работает отдел. Если нет, то это провокация, имеющая под собой одну цель – дальнейший спор с руганью. Ну, чтобы не скучно было ждать. Опять же, хороший скандал греет если не тело, то хотя бы душу. Вот только ругаться Николай и раньше особо не любил, а в последнее время вообще взял себе за привычку никогда, никому и никак внешне не демонстрировать то душевное состояние, в котором находится. Обобщенно-дружелюбный тон, негромкая речь, улыбка – вот то, что может ему помочь в работе. Ну а крики, экспрессивные жесты, зубовный скрежет, неконтролируемый всплеск эмоций – это все лишнее, это вредит делу. И прямо подтверждение того, что он идет верным путем, находилось у него перед глазами.

И ему было приятно, когда недавно тетя Паша сказала Тициной:

– Вальк, заметила, что Кольша наш второй Ровнин стал? Далеко пойдет парень. Если, конечно, не зазнается.

Да, тон уборщицы был скорее ироничный, чем хвалебный, но Нифонтова это не задело за живое. Ну, почти.

И потом, он не подражал Олегу Георгиевичу, не копировал его. Он просто старался перенять у него то лучшее, что можно, что может пригодиться в работе. А у кого, собственно, ему учиться, как не у Ровнина? Сотни успешно проведенных операций, уважение как коллег, так и тех, кто находится по другую сторону баррикад, переговорщик от Бога. Опять же, Олег Георгиевич – один из самых молодых начальников отдела за всю его историю. В смысле, он возглавил его в достаточно юном по служебным меркам возрасте. И до сих пор жив, что достойно отдельного уважения.

А знаменитая операция по уничтожению безмерно обнаглевших вурдалаков, прошедшая в начале этого века? Ровнин ее спланировал от и до, а после виртуозно осуществил, причем случилось это еще до того, как он стал начальником отдела. И с той самой поры Москва стала одним из самых безопасных городов в мире в разрезе возможных проблем с вурдалаками. Боятся кровососы сюда нос совать без особой нужды, помнят, как пепел их сородичей утренний ветер по улицам облачками носил.