Марта Алова - Лёлька и Колдун

"Малыш" запрокинул голову и радостно загоготал, как будто услышал очень смешную шутку. При этом он наступил на крысу и так сильно придавил её ногой, что казалось, из животного вот-вот полезут кишки. Алана отвернулась, отчаянно надеясь на то, что остатки мандриков успели перевариться и не выскочат из неё сейчас на эту трижды проклятую дорогу.

Отсмеявшись, маленький поганец высморкался пальцем и деловито объявил:

– Десять шелеков.

– А? – вид у нее, наверное, был дурацкий. Мальчишка ухмыльнулся:

– Десять шелеков. Я не занимаюсь благотворительностью.

Алана не стала утруждать голову размышлениями о том, откуда этому маленькому грязному выкидышу было вообще известно слово "благотворительность". На улице похолодало, подул колкий ветер, и время явно близилось к вечеру. Продолжать беседу с этим чудесным ребенком дальше не было никакого желания.

Как ни странно, деньги у неё имелись – ровно десять шелеков, оставшихся в кармане после игры в Шары и незабываемого страйка со стрельбой, устроенного Эллой Доминикой едва ли не в самом центре рынка славного города Орашата. Если честно, то про них она просто забыла в тот самый момент, когда её новая подруга, свалившись как обычно, будто снег на голову, схватилась за свой револьвер, и вспомнила только сейчас. Ровно десять… наверное, стоило подивиться такому совпадению, но непонятно с чего ей вдруг пришла в голову мысль поторговаться.

– А не многовато ли? – спросила Алана, строго глядя на мальчика сверху вниз. И почему, собственно, какой-то недоросток устанавливает здесь свои расценки?

В ответ мальчишка криво ухмыльнулся, пожал плечами, мол, не хочешь – как хочешь, дело хозяйское, и развернулся, по-видимому, с твёрдым намерением уйти. Недодавленную до конца крысу он проволок ногой по пыльной дороге, приготовив её, таким образом, к дальнейшему "путешествию". Алана закрыла глаза, признавая про себя полное поражение. Её рассудок был на грани, и она мысленно прикидывала, сколько часов (или минут, или секунд) он ещё сможет продержаться.

– Постой, – почти простонала она. – Постой… я согласна! Покажешь мне дом Акторуса, и… перестанешь мучить бедное животное. И получишь свои десять шелеков.

Такой расклад юному бизнесмену явно пришелся по душе, и уходить он передумал. Вместо этого стянул капюшон на макушку и грязным пальцем постучал себя по лбу, словно давая понять: идиотов на своем веку он повидал немало, ещё одной его не удивишь.

– Она давно сдохла, – поведал он Алане таким тоном, будто разговаривал с душевнобольной. – Календарей сто назад. Ей уже все равно.

– Зато мне не всё равно, – устало произнесла Алана. – Так по рукам, или нет?

Мальчишка скривил рот, наподдал крысе ногой и та, к несказанному Аланиному облегчению, исчезла в кустах. После чего он подошел почти вплотную. Запах, источаемый этим ребенком, был неописуемым. Похоже, мылся он в последний раз во времена перехода Суворова через Альпы.

– Деньги! – потребовал мальчик и протянул руку. Алана отрицательно мотнула головой.

– Адрес! – в тон ему ответила она.

Пацан вновь осклабился щербатым ртом. Повеяло гнилью, от чего её сразу замутило.

– Деньги! – повторил маленький кошмар. – Иначе я сваливаю отсюда.

Внезапно Алана почувствовала острую головную боль. Её затошнило, зазнобило, кости начало просто выкручивать. Красная пелена застилала глаза. Хотелось только одного – уйти, убежать, спрятаться. Никогда не видеть этого жуткого места, этого странного ребенка, ничего этого.

С трудом пытаясь удержаться на ногах, она сунула руку в карман джинсов. Нащупала две пятишелековые монеты, превозмогая боль во всем теле, извлекла их на свет. Дотронуться до ужасного создания заставить себя не смогла, просто бросила пятаки в пыль. С проворностью росомахи мальчишка подхватил их, покрутил перед носом, пошкрябал ногтем и довольно заржал.

– Адрес, – прошептала Алана, ощущая безумную слабость. Что-то он делал с ней, этот мальчик. Что именно, понять она не могла, но что-то очень плохое. Будто высасывал из нее последние силы, последнюю жизненную энергию. Да и был ли он мальчиком на самом деле? Думать об этом она не могла. Не могла думать вообще ни о чем. Почти…

На самом деле ее уже оставили всякие сомнения в том, что сейчас мальчишка просто смоется с ее деньгами, не сказав в ответ ни слова. Не исключено, что она бы даже порадовалась этому. Но, видимо, деньги делали свое дело даже в этом отвратительном мирке.