Ника Лисицына - Когда ты рядом

У Лили не было сил, чтобы хотя бы закричать, потому что резкий укол в шею, лишил её голоса. Остались лишь жалкие попытки вырваться из стальных тисков их рук, что не принесло никакого результата. Она попыталась дёрнуться, но и запястья обеих рук, прострелила боль, а затем и бедро.

Под чавкающие звуки и стоны наслаждения, из Лили по капле утекала жизнь, сменяя животный страх на апатию. А в следующую минуту, с грохотом распахнулась дверь.

– Нет, – прокричал Кирилл Андреевич, буквально отшвыривая от девушки её мучителей. – Нет, – повторил он над умирающим телом.

– Кир, – донёсся до неё далёкий голос. – Поверь, это было выше наших сил.

– Пошли все вон, – яростный выкрик в ответ.

– Кир, ты же знаешь, что мы бы никогда не притронулись к ней, но этот запах просто свёл с ума. Она ведь просто амброзия.

– Я. Сказал. Вон, – и в этот миг, Лили поглотила тьма.

* * * * *

Я пришла в себя резко. Неясные звуки доносились до моего слуха, а лёгкий дискомфорт и начинающаяся жажда, заставили задуматься о том, что произошло. Но когда мой мозг заработал в ускоренном режиме, подкидывая картинки всего случившегося, я была просто в ужасе. Ощупав себя на предмет повреждения, поняла, что не осталось ни одной раны, что несказанно порадовало, а потом стала осматривать помещение. Я определённо находилась в спальне. Большого размера комната, вмещала в себя просто огромных размеров кровать, по бокам которой стояли тумбы с расположенными на них светильниками, большой стеллаж с книгами, и во всю противоположную стену, шкаф. На краю кровати лежало красное платье, видимо, которое мне и предстояло надеть, а на полу, утопая в высоком ворсе серого ковра, пара туфель на высоком каблуке того же, красного цвета.

Встав с кровати, убедилась в том, что полностью раздета и, похоже, даже помыта, потому как брошенный взгляд в зеркало на одной из дверей шкафа показал, что на мне нет ни единого пятнышка крови, а волосы стали блестящими и мягкими даже на вид. Преобразилась и моя внешность. Фигура, и до того была идеальна, но сейчас стала будто бы хрупкой.

Талия ещё тоньше, грудь, чуть больше, глаза, ярче и насыщеннее, губы, словно припухли от поцелуев. Я стала похожа на куклу, от вида которой даже мне самой сложно оторвать взгляд. Резкий звук бьющейся посуды привёл меня в себя, заставляя оторваться от зеркала и буквально за секунду надеть оставленное платье, прямо на голое тело и запрыгнуть в туфли, а уже в следующую секунду, тихо приоткрывать дверь спальни и выглянуть наружу. Голоса и звон доносились с первого этажа огромной квартиры, в которой мне пришлось очутиться. Но где именно я нахожусь? Чёрт!

Вновь послышались голоса, в первом я узнала своего шефа, а вот второй, казался смутно знакомым. Точно, Диана. Так, пока происходят разборки, поэтому нужно поскорее валить отсюда, чтобы спокойно прийти в себя и оценить масштабы бедствия, а уже потом иметь разговор с Кириллом Андреевичем. Так, очень тихо, стараясь не цокать каблуками, что, как ни странно, мне вполне успешно удавалось, я спускалась по лестнице, пробираясь к выходу.

– Ответь мне, – кричала Диана. – Почему ты молчишь? Что эта девка делает в твоей спальне?

– Я тебе уже ни один раз сказал, что это не твоё дело. Почему ты, вообще, здесь? – со злостью говорил шеф.

– Ты и сам прекрасно знаешь, почему. Я тоже не один раз тебе об этом говорила, – шипела Диана.

Тем временем добравшись до спасительной двери, я тихонько приоткрыла её и выскочила наружу, чтобы в следующий миг сорваться с места, и, оказавшись на улице, оглядеться по сторонам.

Куда идти? Домой? Нет, там он первым делом станет меня искать. А то, что будет искать, это сразу понятно, иначе не спасал бы от неминуемой смерти. Ни мыл, ни готовил одежду и ни расположил бы в своей спальне. Остаётся просто бродить по улице города, и попытаться придумать выход из сложившейся ситуации, которую и принять пока невозможно.

Близился рассвет, а я всё брела куда глаза глядят. На улице стали появляться люди, занимающиеся ранней пробежкой и выгуливающие своих собак. С каждой минутой я всё пристальнее стала обращать на них внимание, ещё пока не осознавая своего к ним интереса. Затем забрела в какой-то двор, устроившись на качели, и ни о чём не думала. Мимо проходили люди, бросая на меня изучающие и восхищённые взгляды. Вот настал вечер, и голод в желудке напомнил о себе, хотя это была скорее жажда, чем голод. Странная жажда, но которая обещала не напиться, а утолить голод. Дёсны чесались, желудок чуть не судорогой сводит от сладких запахов, проходящих мимо людей. Боги, да что же это со мной?