Айгуль Грау - Небо цвета лазурита

***

Облака быстро проносились по темному небосклону, то накрывая половинку луны, то освобождая ее из ватного плена. Отблески костра пылали на смуглом лице с глазами черешнями. Марианна смотрела на пламя, подперев рукой подбородок. Ее хрупкая согнутая фигурка издалека была похожа на мираж. Фислар расслабленно полулежал вдоль костра закидывая в рот орешки. Лошади жевали траву неподалеку. Девушка сняла с палки кусок подрумянившегося хлеба, который жарила над огнем, разломила надвое, обжигаясь и дуя на пальцы протянула юноше. Ее распирало желание рассказать о сне. Но она не могла. Поэтому приходилось только гадать: кто же есть золотой павлин? Сейчас ее сомнения пали на Фислара.

– А сыр? – спросил тот.

– Точно, – опомнилась она, ища кусок в сумке. Они решились уехать из замка, где она изнывала под неусыпным бдением слуг, приставленных Селдрионом следить за ней. Но наверняка они уже в курсе, что она опять сбежала.

– Можно я буду звать тебя Элихио? – спросила она.

– А что, с моим именем проблемы? – повернулся тот.

– Нет, просто у меня такие ассоциации. В одной книге был такой же как ты персонаж. Его не устраивала его жизнь, и он нашел мага, чтобы тот научил его своему искусству. Из-за своей чистоты и силы отречения, он быстро преуспел в этом и смог творить всякие вещи, которые другим казались нереальными.

– Плохие вещи?

– Нет, почему же. Хорошие. Он обладал силой. Подобной не было у других. Мог путешествовать между мирами, обрел свободу. Он был очень добрым парнем и очень несчастным, пока не встретил того мага. Скажи у тебя есть девушка?

– Нееет… А почему спрашиваешь?

– Еще один пунктик в копилку Элихио. А маги здесь есть?

– Да, конечно. Только занимаются не пойми чем. Ты так говоришь об этом восторженно, а мне все это кажется полным бредом, потому как магов я не уважаю и не хочу быть причастен к этому. Поэтому я не Элихио, ты уж прости, – он вежливо засмеялся. – У нас они служат власти, заклинают погоду, чтобы жабы всякие с неба падали. Могут сжечь лес, отравить воду и все такое. Мне кажется это не очень хорошо. Но ты описываешь ваших магов как добрых, не так ли?

– Ох, я вообще не знаю существуют ли они… Это была книга, часть из которой правда, а часть вымысел и все запутанно настолько, что уже не отличишь.

– Тогда это правда. Маги они такие. Путают следы. Но я бы хотел, конечно, встретить кого-то такого, необыкновенного, чтобы научил меня чему-то. Но не тому, чтобы лягушками войска закидывать. Чему-то более глубокому. Как ты рассказывала, про звезды, которые давно потухли, про то, что мы как зеркало… и так далее.

Они замолчали. Марианна жевала бутерброд, Фислар откинулся на спину и смотрел на звезды. Ветер прогнал тучи и теперь только луна мешала, ослепляя своим светом.

– Все-таки хорошо, что мы выехали. Эта каморка так угнетает. Лучше уж спать под открытым небом.

Марианна вспомнила его комнату, узкую и темную, из-за того, что окно выходило прямо на стену, покрытую плющом. Солнце не проникало внутрь весь день, лишь зимой по вечерам, поэтому холодная сырость всегда окружала живущего в ней. Ее сердце сжалось, когда она сравнила свои покои на четвертом этаже.

– Я тогда буду звать тебя – Круглоглазик. Раз уж мы придумываем прозвища.

– Почему это? – Марианна захихикала, легонько стукнув его по плечу.

– Потому что глаза у тебя такие огромные, черные, похожи на ягоды. Черешню например…Ох, так ягод захотелось, надо бы на рынок смотаться…

– А меня раньше обезьяной обзывали. В школе.

– Кошмар! Ты не похожа на обезьяну. – Он с протестом кинул орехи обратно в мешочек и перестал жевать.

– Нет, похожа. Владыка тоже так считает.

– Сам говорил?

– Я слышала его разговор обо мне. Было обидно.

– В топку его! Не обижайся на Круглоглазика. Я шутя. Не буду так больше говорить.

– Нет, нет, можешь называть. Это очень милое прозвище. Мне нравится. На нильдари звучит очень прелестно. Да и по-русски…

Опять замолчали. Марианна постелила себе рядом с ним и тоже легла смотреть на луну. Теплый ветер нежно обдувал их, а костер, не подпитываемый дровами, стихал, понемногу угасая. Так что скоро, они оба лежали, поглощенные ночной темнотой. Повсюду раздавались шорохи ночных животных, с хрустом трескались ветки, редкие птицы издавали пронзительные пугающие крики. Решив нарушить тишину, Марианна прочитала свой любимый отрывок:

…Над садом

Шел смутный шорох тысячи смертей.

Природа, обернувшаяся адом,