Айгуль Грау - Небо цвета лазурита

– Я ни с кем ничего не пила! – возмутилась Марианна. Селдрион осуждающе кивал головой.

– А в моей компании значит трезвенница…

Марианна с мольбой вскинула на него взгляд, прося остановиться. Это было в первый раз, чтобы она так долго и пристально смотрела ему в глаза, ведь раньше ей хватало мгновения, чтобы потом было стыдно на весь оставшийся день. Словесная борьба переметнулась во взгляды, но теперь Селдрион не видел в ней вызова, эта была молчаливая мольба о пощаде, это был взгляд беззащитной женщины, которая ищет у него защиту от него же самого, и глубокая нежность внезапно кольнула иглой его сердце. Стыд прокрался ночным вором, затаившись в глубине. Он недовольно отвел глаза первым. Поерзав несколько минут на кресле, Марианна поняла, что разговор затих сам собой и спешно откланялась, еще раз официально извинившись и пожелав ему приятных снов.

Спустя время, лежа на гигантской кровати с синим бархатным пологом вышитым золотом, потихоньку засыпая, он думал: «У нее глаза как черешня».

Бесконечные лабиринты потаенных дорожек, беседки, укрытые цветущими кустами, ограды, оплетенные плющом, журчащие ручьи, фонтаны, подсвеченные магическими камнями, огромные деревья, дающие широкую легкую тень, открытые поля для пикника – все это занимало несколько километров по периметру, но даже этого не хватало Марианне, чтобы укрыться от назойливых глаз. С тех пор, как начались состязания, и во дворец приехало множество высокопоставленных гостей, а солдаты установили шатры в полях недалеко от замка, ей не давали прохода. Привыкшая уже к своей незаметности, она была неприятно удивлена обилием мужского внимания. Сначала казалось забавным, когда тот знакомый солдат нашел ее и предложил прогуляться под луной, но потом она стала натыкаться на подобных ухажеров каждый раз при выходе в сад. Погода была чудесной, а сидеть в опостылевших за зиму комнатах, стало просто невыносимо. Работу в саду пришлось прекратить. Не только из-за недовольства Владыки. Размышляя над его словами, она все же решила не действовать наперекор и сделать так, как он хочет. Дело даже не в этом… Они следили за ней голодными взглядами, рвали цветы из этого же сада, чтобы подарить, посылали записки. Один даже пытался тискать ее в кустах. Девушка скорбела о тех счастливых временах покоя, когда она была никому не нужна, бродила как тень и общалась только со служанками. Да и им теперь не давали покоя. Но уйти, убежать, спрятаться как Марианна, они не могли, приходилось выполнять работу. Со смехом и одновременно сожалением Марианна наблюдала, сидя за чашкой чая в комнате для прислуги, как очередная молоденькая нильдарка бросала на стол огромную охапку тюльпанов, сорванных в их же саду, и плакала над тем, как эти озверевшие без женского внимания мужланы, вытоптали все клумбы, испортив весь ее труд. Дошло до того, что, написав коллективную жалобу, девушки отправились к Селдриону. Грозились вовсе не выходить на улицу до окончания состязаний и пусть эти животные растопчут сад ко всем чертям. Владыка иронично посмеялся, но нападения на служанок прекратились как по волшебству. Как всегда, нашлись и недовольные этими изменениями. Марианна видела, как младшая помощница швеи рыдала в тот же вечер и грозилась уйти со службы «этому извергу». Но ее никто не поддержал. Все вздохнули с облегчением. Солдаты так же разглядывали служанок, выходивших из замка, собирались толпами и ржали как кони в вечернее время, но клумбы никто не топтал, и за мягкие места не щипал. Поэтому она брала новую книгу, протискивалась через потайную дверь в противоположной от состязаний части замка, бежала быстрее по узким дорожкам вглубь сада. Дальше и дальше, под ароматные грозди цветущих глициний. Потом замедляла шаг наслаждаясь пением птиц. Листва распустилась. Теперь и без того изолированные тропинки стали вовсе недоступны для посторонних взглядов. Радовалась, что никто не увидит.

Сегодня небо было затянуто облаками с самого утра, иногда накрапывал дождь, в окрестностях замка стало безлюднее чем прежде. Марианна слышала вчера, что будут скачки. Военные уехали на ипподром, оставив лишь редкую охрану у шатров. Дождь начал накрапывать сразу после выхода. Девушка боялась испортить книгу. Прижав ее поплотнее к себе, она прорывалась сквозь кусты сирени и жасмина, обдающие ароматом поздней весны, к своей любимой беседке на окраине сада. Волосы уже успели отрасти до ушей и вчера ее подстригли по моде двадцатых. Никто из ее подружек служанок не умел этого делать, только Амаиэль взялась со словами, что портить тут уже нечего. Но проделанная работа всем понравилась, Марианна повязала кружевную ленту вокруг головы, заправила за ухо розовую веточку цветущей айвы, надела маленькие серьги. Получилась смесь двадцатых годов и романтики викторианской эпохи. И теперь полностью ощущая себя героиней старого романа, она склонилась над книгой стихов, сидя в беседке, пока дождь накрапывал все сильней и сильней. Блеснула молния, девушка вздрогнула, подняв глаза, гром грянул откуда-то справа. Дождь усиливался, крупные толстые капли с всплеском падали на круглые резные листочки, разбивали почву своей тяжестью. Над головой уже шуршал мерный поток, разбивающийся о крышу беседки. Вода стекала по желобам и уходила в землю. Снова сверкнула молния и оглушительный разряд грома разразился прямо над полем, скрытым от Марианны высокими деревьями. Ветер бушевал, с силой сотрясая ветки. Грянул ливень. Стало холодно, косые порывы то и дело задували потоки воды под крышу. Марианне пришлось встать в центе, в небольшом кружочке, остававшимся пока сухим. Тут она услышала быстрое шлепанье по лужам. Справа, со стороны леса кто-то бежал, ступая огромными шагами. Марианна повернула голову, то и дело ёжась от холода. Из темноты на тропинке показался силуэт вымокшего до нитки парня. Марианна узнала Фисл ара помощника по саду. Они встречались несколько раз, когда приходили с выполненными поручениями к строгой женщине, служившей главным садовником парка. Она радостно крикнула ему: