Юлия Кои - Пара для вожака

– Узнал своего спасителя, Пушистик? – обратился Савелий к псу.

– Пушистик?! – хохотнул Михаил Федорович.

– У него мягкая шерсть, – не оборачиваясь, чуть смущенно, ответил Сава. Конечно, эта кличка совершенно не подходила огромному псу, но она хотя бы уравновешивала пугающий внешний вид.

Едва оказавшись в квартире, Савелий спустил Пушистика с поводка и сразу же понял свою ошибку. Пес с той же прытью, что демонстрировал на улице, умчался в комнату и запрыгнул на все еще расправленный диван, оставив за собой дорожку грязных отпечатков лап.

– Вот же, – проворчал Сава, не зная, смеяться или плакать. Если все продолжится в том же темпе, он попросту разорится на стиральном порошке.

– Чувствуйте себя как дома, – улыбнулся Савелий Михаилу Федоровичу и убежал на кухню, поставить чайник.

Так стыдно ему давно не было. Дома бардак, угостить человека нечем, да и сам он выглядит, как последнее пугало. Быстро смахнув со стола крошки и приготовив пару кружек, Сава выглянул из кухни, но в коридоре Михаила Федоровича не оказалось. Прошлепав до комнаты, он застал довольно странную картину. Мужчина что-то говорил Пушистику, а тот неотрывно смотрел на него, будто внимательно слушая.

– Будете чай или кофе? – спросил Савелий, обнаружив свое присутствие. Две пары глаз, уставившиеся на него, показались до ужаса забавными. Савелий закусил губу, чтобы не рассмеяться и приблизился к Пушистику, погладив того по голове.

– Кофе, – ответил Михаил Федорович, наблюдая за животным. – Вы хорошо ужились?

– Да, – кивнул Сава. – У кое-кого несахарный характер, но мы справимся.

– Хорошо.

В куртке запищал телефон, возвещая о входящем звонке.

– Ой, я сейчас.

Савелий выскочил из комнаты и выудив мобильник из кармана, приложил его к уху.

– Алло?

– Мирославский! – рявкнул в трубку администратор.

– Василий Павлович?

– Ты мне тут не Василийпавловичай! – огрызнулся говоривший. – Почему еще не на смене?

Савелий на секунду замешкался. В голову закралось ужасное предположение, что он перепутал смены. Метнувшись к большому календарю, висевшему на кухне, он провел пальцем по предпоследней неделе декабря и облегченно выдохнул.

– Так у меня сегодня выходной.

– Выходной не выходной. Тут официант слег в больницу. Ты заменишь.

– Я не могу.

– Не понял. Я тебя спрашивал что ли? – рявкнул администратор. – Чтобы через час был тут!

В трубке раздались короткие гудки. Савелий выключил закипевший чайник и сел за стол. В голове стало пусто от обиды. Его, как и любого другого сотрудника, могли выдернуть с выходных, но раньше ему не за кого было нести ответственность. Савелий залил растворимый кофе кипятком и отправился в ванную, где все это время кучей лежала его одежда. Зимняя куртка, заляпанная кровью Пушистика, отправилась в стирку, за ней же последовали и джинсы.

– Михаил Федорович, – Сава подхватил кружку с кофе и вернулся в гостиную. – Мне жутко неудобно, но нужно сейчас идти на работу.

– Что, опять кроме тебя некому работать?

– Кто-то заболел, – попытался оправдаться Савелий, не понимая, почему вообще должен это делать. Но под тяжелым взглядом ветеринара стало не по себе. Ведь Михаил Федорович сам работал сутками, оставался в клинике по ночам, а теперь еще и подопечного решил навестить.

– Беги уже, – махнул рукой мужчина. – Посижу я с твоим Пушистиком.

– Правда?

– Конечно. Покормлю погуляю и уложу баиньки, – закатил глаза мужчина, подтолкнув Савелия к выходу.

Натянув пару свитеров для надежности, Сава влез в осеннюю куртку и убежал на работу, от души надеясь, что Пушистик в его отсутствие не разнесет квартиру в пух и прах.

Когда входная дверь захлопнулась, Михаил приблизился к волку, улегшемуся на диване.

– Сделаешь хоть одно лишнее телодвижение к Саве и разговаривать будем уже по-другому, – предупредил мужчина, уверенный, что волчара помнит об этом еще с прошлого раза.

Михаил расстегнул ремешки, сдерживающие намордник и серебряная побрякушка со звоном упала на пол. С чудовищным хрустом, от которого кровь стыла в жилах, волк начал меняться. Ранения дали о себе знать. Трансформация проходила гораздо медленней, чем обычно и уж точно куда более болезненно. Михаил допил кофе и вышел на балкон покурить, а вернувшись, застал на диване вместо большого черного волка, молодой мужчину со смоляными волосами. Атлетичное, но исхудавшее тело уродовали семь багровых шрамов, что уже затянулись, оставив после себя лишь напоминание о свершившемся нападении.