Юлия Кои - Пара для вожака

– Я тебе говорил больше тут не появляться, пока не погасишь долг! – рявкнул он.

– Пожалуйста! Экстренная ситуация!

Ветеринар нахмурился еще сильнее, и отпихнув Саву в сторону, подошел к нежданному пациенту.

– Неси внутрь, – наконец, произнес он и придержал дверь, чтобы Савелий смог зайти.

Холодный свет дневных ламп, железный стол и несколько ящиков с лекарствами – слишком часто в этой комнатке оказывался Савелий Мирославский. Не удивительно, что сотрудники не рады были его видеть. Ведь каждый приход Савелия ознаменовался появлением коробки котят или собаки с отдавленной лапой. Животные, которым требовалась помощь, казалось, сами находили его. За глаза в клинике его уже прозвали принцессой.

– Где этого нашел? – ворчливо спросил Михаил Федорович, но его грозный тон ни на секунду не мог обмануть сгорбившегося на стуле Саву. Никто в этом заведении не стал бы работать сутками за копейки, если бы не любил всем сердцем животных.

– Тут недалеко, – ответил Савелий неопределенно, с нарастающей паникой наблюдая, как металлический стол пачкается кровью.

– Молодой совсем, – задумчиво произнес мужчина, оглядывая животное.

Пес дернулся и снова захрипел, из-за чего ветеринару пришлось прижать его к столу обеими руками.

– Брысь отсюда! – неожиданно рыкнул Михаил Федорович и Савелий быстро ретировался в приемную, лишь бы не мешаться.

В коридоре на него налетела сотрудница, спешившая в кабинет к ветеринару.

– Не мешайся под ногами! – прилетело ему в спину прежде, чем Савелий добрался до крохотного пятачка приемной.

Идти домой уже не хотелось. Савелий вымыл руки в туалете и, скрючившись на крошечном диванчике рядом со стойкой администратора, уснул.

Во сне, как это часто бывало, он попал на старый двор, который даже не мог вспомнить. Маленький Савелий сидел на стареньком резном крыльце и играл пластмассовой машинкой, пока его внимание не привлек щенок, приветливо вилявший хвостом из-за забора. Савелий поднялся и неловко подошел к деревянному штакетнику. Маленькая пухлая ручка высунулась наружу, и щенок тут же приветственно лизнул её. Савелий звонко рассмеялся и погладил щенка по голове, перебирая мягкую черную шерсть. От этого чувства стало так тепло, будто вернулся домой после долгого отсутствия.

– Просыпайся! – громогласный голос Михаила Федоровича вырвал из такого приятного и сладкого сна.

Мирославский слеповато моргнул несколько раз и разглядел ветеринара, склонившегося над ним. Летний день рассеялся, возвращая его в холодное декабрьское утро.

– Я уснул, – признался Савелий и выпрямился на диване, потирая глаза.

– Мы зашили твоего подопечного. Заберешь через пару дней. Но больше в долг лечить не будем!

– Я заплачу, – привычно для такого разговора ответил Савелий. – Постойте, зашили?!

– Семь ножевых.

В груди тяжело ухнуло сердце. Савелий прижал к губам ладонь, чтобы не вскрикнуть.

– За что так с ним?

– А черт разберет. Может, ради веселья или загрыз кого. Значит так, – тон Михаила Федоровича изменился. Он вздернул Саву с дивана и встряхнул. – Сейчас быстро домой спать. Не заплатишь – выкинем твоего бродягу на улицу!

Грустная улыбка на секунду вспыхнула на юношеском лице. Конечно, не выкинут, но совесть не позволяла оставлять счет без оплаты.

– Я приду после смены и принесу деньги.

– Хорошо, а сейчас – вали!

Михаил Федорович потрепал пшеничные кудри Савелия и толкнул тонкого «студентика» к выходу.

– До свидания, – улыбнулся Сава, и, натянув на голову капюшон, ушел.

Михаил Федорович закрыл за ним дверь на ключ и вернулся в кабинет. Черная громадина с местами выбритой шерстью лежала под капельницей, а на морде красовался намордник.

– Больше не буянил? – спросил он помощницу, что сидела рядом с перебинтованной рукой.

– Нет, с серебряным намордником не забалуешь, – криво усмехнулась она. – До вечера не очнется.

– Хорошо, можешь идти. На сегодня поставим учет, – Михаил устало потер шею и опустившись на стул, достал из ящика стола небольшую бутылку с прозрачной жидкостью. Едкий запах спирта ударил в нос. Михаил Федорович сделал глоток прямо из горлышка, и, скривишись, занюхал алкоголь рукавом халата.

– Принесла же нелегкая, – произнес он и повернулся к черному псу. – Кто же ты такой?

Савелий снова стоял на шумной кухне, нагружая поднос закусками. Несколько часов сна, которые он провел на не расправленном диване в одежде, не подарили желаемой бодрости. Над ним продолжал висеть долг перед ветклиникой и ответственность за пса, которого он подобрал. Расставляя канапе поровнее, он не переставал размышлять о том, как в крохотной однушке поместятся уже двое. Не то чтобы Савелий был счастливым обладателем нового ремонта или дорогой мебели, но представляя, какие разрушения принесет в его жизнь черная громадина, становилось не по себе. Но в то же время, если он поможет несчастному животному, то даже испорченная старая мебель, помнившая еще его бабушку в юности, станет не такой уж большой платой.