Михаил Позняк - Надежда

– Ты даже не должен теперь меня за это убить? Обмельчали тайные общества… – Пимен почесал макушку, – На самом деле я пришел к тебе за помощью.

– Ты? Начальник стражи петроградского отделения артели? Удивил… или там что-то незаконное насквозь? Так мы вроде как не по этим гайкам.

– Я и сам пока не пойму. С чего бы начать, гм…

– Попробуй с начала, неплохой вариант. Обычно это звучит так: «Всё началось с того…»

– Это что началом считать. В общем, как ты знаешь, полгода назад у меня умерла матушка.

Сергей покивал с грустным видом – покойную Пелагею Федоровну он знал достаточно хорошо.

– Так вот, разбирая ее вещи, на самом дне старой шкатулки я нашел несколько писем от неожиданного адресата – ее старшего брата Аристарха. Честно говоря, я даже не подозревал до этого о его существовании, в нашей семье никогда о нем не говорили. Интересно, почему, да? А теперь и спросить уже некого, сам понимаешь. В письмах про это ни намека – обычная переписка брата с сестрой: как здоровье, как сынок, то есть – я, и все в таком духе. Конвертов нет, откуда пришло неизвестно.

– Ну и что тут такого, разругался человек с семьей. Молодость, на дворе события судьбоносные, а старики ничего не понимают, как водится. Бывает, что потом мирятся, бывает, что нет. Найти его хочешь?

– Честно скажу – даже не собирался, не до того было. Дядюшка сам нашелся. Вернее, письмо мне через курьера прислал. На, ознакомься! – Пимен достал из портфеля лист стандартной почтовой бумаги, исписанный ровным четким почерком, и отдал Сергею.

Тот, в свою очередь, внимательно осмотрел его со всех сторон, даже понюхал, и только после этого стал читать:

«Мой дорогой племянник Пимен! Позволь мне называть тебя так, поскольку я знаю тебя буквально с рождения из писем моей любимой младшей сестры Пелагеи Федоровны. Думаю, что ты никогда обо мне не слышал, поскольку я считаюсь постыдной тайной семьи, и меня постарались накрепко забыть. В юности я был самонадеян и упрям, на все вопросы у меня было свое особое мнение. Я искренне считал, что Мир нуждается в радикальных изменениях, и я просто обязан приложить к этому все свои силы. Тогда я и встретил людей, чьи стремления, как я считал, совпадали с моими, а во многом и превосходили их решительностью и дерзостью замыслов. Я примкнул к ним и ушел из дома, кинув напоследок жестокие слова своим родителям. Отец пытался меня вернуть, но не смог. Позже он узнал о некоторых обычаях моих новых друзей и отказал мне в праве называться его сыном. Теперь я думаю, что тогда я еще мог вернуть всё назад, но я не стал. Прошли годы, меня забыли все, кроме твоей матушки Пелагеи. Она так и осталась навсегда единственной искоркой моей прошлой жизни. Она никогда меня ни в чем не винила, не уговаривала меня оставить то, что я считал смыслом своей жизни. И лишь теперь, когда ее не стало, я стал задумываться над своей жизнью, правильно ли я ее прожил, не ошибся ли тогда, приняв желаемое за действительное. И я проверил кое-что, казавшееся мне странным.

Пимен, мне тяжело это писать, но я был неправ с самого начала. Я делал ужасные вещи, не понимая ни смысла, ни последствий. Я хочу все исправить, но я уже слишком стар, мне не справиться с этим. Мне стало известно, что ты получил хорошую должность в Петрограде, а значит, мы сможем с тобой встретиться и обо всем поговорить. Буду ждать тебя каждый вечер вторника в баре «Пьяный матрос» на Каменном острове. Не удивляйся выбору места, оно не настолько плохо. Теперь главное: до того, как мы все обговорим и официально оформим, никто ничего не должен знать. В доказательство того, что я не самозванец, при мне будет письмо от твоей матушки. Думаю, ты всегда узнаешь ее почерк. Искренне твой, Аристарх Федорович Телегин.»

Сергей пробежал глазами текст еще раз и отдал письмо Пимену.

– Почерк в письме совпадает с тем, что ты нашел в шкатулке матушки?

– Да, я это проверил в первую очередь. Он не самозванец. Правда, зачем ему вдруг захотелось со мной встретиться, я так и не понял. Что он собрался оформлять – не имею ни малейшего понятия. Отправлять запрос через официальные органы о том, чем занимается и чем владеет мой дядюшка, я не стал.

– Это правильно, твой дядюшка бы явно не обрадовался. Судя по всему, ему есть, что скрывать.

– Я зашел с другой стороны, запросил список петроградских криминальных авторитетов с порученцами, что для моей работы вполне естественно. Дяди в нем нет.

– Это если он под своим именем живет. Что совсем не обязательно.