Наталья Минина - Фива

Здесь мне хотелось бы рассказать об ещё одном эпизоде: весьма необычном и странном. Наши дома находятся почти на краю городка. Широкое поле раскрывается через несколько домов от нашего. Представьте такое бесконечное пшеничное и очень красивое поле. По нему хорошо бегать, в нем приятно прятаться, романтично мечтать и совсем не бывает страшно. Тот единственный раз, когда мне было не на шутку страшно, хочу сейчас описать вам. Лето в разгаре. Уютное утро, когда солнечные лучи только начинают касаться природы. Влажные капельки росы становятся тёплыми, а сырая земля прогревается. Таким утром я проснулась в тот день и спустилась к завтраку. Почему-то не вышла к утреннему кофе Лизи. Такого не бывало прежде, поэтому я поднялась к ней в комнату и нашла записку, в которой она объяснила своё отсутствие желанием прогуляться под рассветным солнцем. Легкое волнение охватило меня, мне захотелось разделить с ней то утро и выпить кофе непременно вместе, пусть даже сидя на пшеничном поле. Я знала, что встречу ее там.

Подходя ближе я увидела, как Лизи бегает по полю наперегонки с ветром. Она была так красива, так свежа и невинна. Мне не хотелось смущать ее своим присутствием. Зачем прерывать чьё-то счастье. Оно так мимолетно. А чашечка кофе пусть остывает. Легче приготовить новый, или разогреть остывший, чем поймать очередное ощущение счастья. Я развернулась и хотела было уже уйти, как услышала крик. Лизи стояла, как вкопанная, волосы развивались на ветру, а лицо бледное, как сметана выражало ужас. Подбежав чуть ближе я увидела то, что так напугало мою дочурку. В нескольких метрах от неё стоял огромный чёрный бык. Исполин фырчал и бил копытами. Я побежала и начала громко кричать, чтобы отвлечь внимание разъярённого животного, но он не замечал меня. Лизи плакала, а я кричала все громче, не понимая, почему бык не слышит меня.

Мгновение и дикое животное побежало на Лизи. В какой-то момент мне захотелось закрыть глаза и заткнуть уши. Я понимала, что бессильна помочь ей. Не помню, что я делала дальше, что чувствовала и что видела, но только отчетливо помню слова, которые до сих пор звучат в голове:

– Стоять. Не смей трогать ее, – услышала я и открыла глаза.

Между Лизи и волом стояла Фива. Держа вытянутой руку перед собой, она говорила с животным, как с человеком. Бык остановился. Жуткое зрелище: из глянцевых ноздрей, как из кипящего чайника валил пар, а таких диких глаз я не видела ни у одного животного. Глаза Фивы начали приобретать фиолетовый оттенок. Она не открываясь смотрела на него, чуть наклонив голову в бок. Она стояла молча, держа руку перед собой. Не знаю, сколько тянулась пауза. Но потом произошло неожиданное: продолжая бить задним копытом, бык постепенно начал пятиться назад. То, что произошло дальше больше напоминает фантастику, но отнеситесь к этому серьезно. Не знаю, как правильно описать то, что я видела, только с каждым шагом он становился меньше и меньше пока не стал больше походить на некое подобие насекомого, а вскоре и вовсе исчез.

– Фива, мне так страшно, – Лизи вся дрожала.

– Это не страшно.

– Как это не страшно? По-твоему я должна спокойно относиться к тому, что чуть не стала завтраком для разъярённого быка?

– Это не страшно, что тебе было страшно. Людям свойственны страхи, это я уже поняла.

– Фива, ты вместо того, чтобы обнять меня и успокоить говоришь сейчас со мной, как с чужой.

– Разве это важно?

– Конечно важно! Помочь можно и чужому человеку, а вот приласкать и поддержать может только родной и близкий.

После этих слов Фива сорвала огромный лопух и пошла на дорогу. Увидев старого мистера Костера, который ковылял по гравию с клюкой под мышкой, Фива подошла к нему и приобняла за плечи… Качнувшись назад от неожиданного появления девочки, мистер чуть не потерял равновесие, но Фива вовремя поддержала его, подставив костыль под немощное плечо.

От неожиданности я чуть не вскрикнула. Я знала, что Фива всегда делала то, что считает нужным, не озираясь по сторонам. Ничего плохого она не делала, но некоторых (в том числе и меня) порой ее поступки вводили в замешательство.

– Кроль, зачем ты это сделала? Ты к мистеру Костеру испытываешь более тёплые чувства, чем ко мне? Это ты хотела мне показать своим поступком?

– Называй это так.

– Ты даже сейчас ёрничаешь. Я потом подумаю, как назвать эти чувства.

– Долго не думай. Это сострадание.

– Мне ты не сочувствуешь, это понятно. Фива, а как же называется то, что ты меня спасла?