Сергей Шмаков - Светлый

– Еще одно спасенное дитя… – старик погладил по голове девушку.

Старик наклонился и подобрал меч с руки мертвого рыцаря. Он упер оружие остриём в грудь монаха и надавил на него.

– Что же вы так печетесь об этих людишках? Они же рабы, а мы должны быть их хозяевами!

Монах упал на спину и старик , прижав его к земле оружием, только сильнее надавил на меч и пронзил монаха. Сморщившись от боли, монах закрыл глаза, обхватив рукой лезвие меча. Старик вытащил меч из его тела, и с любопытством смотрел как рана на груди монаха затягивалась и, через мгновение, монах снова открыл глаза.

– Ты никогда не считал что ваш дар – проклятие и ошибка? Ведь, вы даже постоять за себя не в состоянии!

– Наша сила в единстве с людьми… – прошептал монах.

– Ну-ну, – старик обвел глазами побоище, и отбросив меч, скомандовал: – сжечь его!

Глава первая

Под светом ярких ламп на операционном столе лежал мальчик двенадцати лет. Операцию проводил Костя в паре с другим хирургом, им помогала ассистентка Натали. Напряженную тишину нарушал только тактовый писк аппаратуры жизнеобеспечения, извещая о том, что пациент всё ещё жив.

– Пот… – нарушил тишину Костя

Натали тампоном прошлась по лбу хирурга.

– Давление падает. – сообщил второй хирург.

– Зажим.

Натали подала Косте зажим.

– Давление продолжает падать. – нервничал второй хирург.

– Тампон. – сохраняя спокойствие, продолжал Костя

Натали подала тампон. Тактовый звук аппарата жизнеобеспечения, вдруг, сменился протяжным писком. Натали дрожащей рукой схватилась за перчатку на другой руке, намереваясь её стащить.

– Натали, что вы делаете?

– Простите, Константин Николаевич… я…

– Соберитесь… адреналин!

Натали набирала шприцем жидкость из ампулы, скопившиеся слезы в глазах мешали ей рассмотреть мерную шкалу, но она, протерев глаза рукавом, все же смогла набрать нужное количество и передала шприц хирургам.

По вечернему проспекту, среди толпы людей, спешащих домой после работы, понуро плелся Костя – без маски хирурга это был тридцатипятилетний темноволосый мужчина с аккуратно подстриженной бородкой. Он чувствовал за собой вину за смерть маленького пациента, как и любой другой врач, посвятивший себя этой профессии, поэтому он выбрал долгий путь пешком, чтобы как можно меньше провести времени дома, чтобы короче была бессонная ночь. На пороге его встретила его жена – Катя, она поцеловала его и помогла снять пальто.

– Я сейчас с голоду умру, чего так поздно?

– Операция…

Костя скинул ботинки и прошел в кухню. Стол уже был накрыт, помыв руки, он сел за стол и стал, без аппетита, ковыряться вилкой в тарелке. Катя села рядом и разлила сок по стаканам.

– Дорогой, тебе лучше выговориться, ты же знаешь…

– Сегодня пациента потерял…, мальчишка…, ему бы ещё жить и жить, но его организм настолько слабый, что он даже не пытался….

– Не вини себя. Ты сделал всё, что мог. Никто не в силах всех спасти.

– В том-то и дело, что не всё. Я чувствую, что мог его спасти, именно спасти, я не знаю, как описать это чувство. Чёрт!

Костя в сердцах бросил вилку и встал из-за стола.

– Прости, милая, я не могу об этом говорить. Пойдем спать.

Костя в халате врача вместе со своей ассистенткой Натали – молодой светловолосой девушкой, шёл по больничному коридору и на ходу читал историю болезни. Повернув за угол, они столкнулись с Мишей – полноватым темноволосым мужчиной тридцати лет в халате врача.

– Костя, тебя-то я и ищу! – обрадовался Миша.

– Что у тебя?

– Пойдём, сам всё увидишь!

– Натали, перепроверь, это важно. – сказал Костя, вручив Натали историю болезни.

Соприкоснувшись руками они на мгновение замерли, глядя друг другу в глаза.

– Хорошо, Константин Николаевич, всё сделаю. – ответила Натали после короткой паузы.

Натали разворачивается и уходит.

– Между вами что-то происходит? – подмигнув, спросил Миша.

– Действительно, от прикосновений этой девушки меня как парализует, но не в твоём кобелином смысле. Ладно, пойдём, что там у тебя?

В кровати лежал пациент, голова его была забинтована так, что видно было только один глаз и рот. На месте второго глаза сквозь бинты проступало кровавое пятно. Капельница, стоявшая рядом, шлангом уткнулась в искусно вытатуированную, на тему смерти, руку пациента. Рядом в кресле с журналом в руках сидел полицейский.

Полицейский на мгновение отвлёкся от чтения, чтобы рассмотреть вошедших Костю с Мишей, и тут же вернулся к изучению журнала.