Марго Лаванда - Сводный Альфа

Кел ставит чемодан, и я вздыхаю с облегчением. Хочу, чтобы он ушел. Хочу остаться одна в своих новых владениях. Пожалуй, впервые с момента, как мама сообщила мне о замужестве, чувствую облегчение. Смогла сделать полноценный вдох и чуть расслабиться.

То, что это произошло из-за комнаты, конечно, странно. Но вот такое она на меня произвела впечатление…

– Ну, рассказывай, сестренка. Как вам удалось обвести вокруг пальца моего доверчивого папашу и сколько пытаетесь вытянуть? – произносит Келлум, и внутри меня снова все сжимается. Я так и знала. Мы как кость в горле для этого сыночка.

– Ммм, пока не подсчитали точно, – отвечаю ему в тон. – А что? Папа мало дает тебе на расходы? Не хватает? Или проблема в том, что у вас с отцом финансовые трудности? Мой дорогой отчим, судя по всему, остро нуждается в помощницах по дому. Раз сами чемоданы таскаете…

– Испугалась, что не такой богатенький, как вы надеялись? – насмешливо прищуривается Келлум.

Я очень хочу, чтобы он ушел, но, как назло, вместо этого Кел проходит вглубь комнаты и плюхается на красивый пуф с двумя выгнутыми резными подлокотниками по бокам, стоящий возле туалетного столика. Над которым висит огромное резное зеркало. Мебель снова отвлекает меня от противного Братца Волка.

– Да, меня очень тревожит финансовое положение твоего отца.

– Не сомневаюсь. Вы похожи на бродяжек. Вещей с собой лишь чемодан. Все, что за всю жизнь нажили?

– Тебя напрягает, что я не шмоточница?

– Меня напрягает скоропалительная свадьба.

Черт. А ведь в этом мы совпадаем. Но я не собираюсь сообщать об этом братцу. Он меня ненавидит? Подозревает в корысти? Отлично! Я отношусь к нему с еще меньшей симпатией.

Куда лучше, чем если бы пришлось быть вежливой, улыбаться. У Кела все предельно откровенно, и мне это подходит.

Раздается стук в дверь, я поворачиваю голову и вздрагиваю. Она заперта! Перехватывает горло. Когда Кел успел запереть ее?

Подскакиваю к двери второпях. На пороге стоят мама и Грегори.

– Почему вы заперлись, детка? – удивленно спрашивает мама.

– Понятия не имею! – восклицаю, оборачиваясь на Кела. Тот встает и пожимает плечами.

Наверное, он сделал это нарочно, чтобы…

Чтобы что? Скомпрометировать меня?

Я даже ни малейшего шума не услышала. Как дверь в старинном особняке может закрываться столь бесшумно? Что за странность?

Подхожу и закрываю с размаху. Она должна хлопнуть! В ней же замок, который обязательно должен щелкнуть. И это происходит. Довольно громко. Но я ничего не слышала.

Снова перевожу взгляд на Кела. Он фокусник, мать его, что ли?

Он смотрит на меня с насмешкой, на его губах играет самодовольная улыбка.

Я понимаю в этот момент, что он объявляет мне войну!

– Ладно, проехали, – говорит мама. – Как тебе твоя комната, детка? По-моему, великолепная! Она даже больше, чем наша с Грегори спальня.

– Да, это самая большая комната в доме, – басит Грегори.

– О, это так мило! Я очень тронута вашей заботой! – подбегаю к отчиму и чмокаю его в щеку, краем глаза замечая, что лицо сводного брата мрачнеет. Ему это явно не нравится. Именно поэтому я так и делаю, никакого желания целовать Грегори у меня в действительности нет.

– Ладно, мы, пожалуй, пойдем, – мама выразительно смотрит на Кела и берет под руку Грегори. – А ты обустраивайся, дорогая, развешивай свои вещи. Тут шикарная гардеробная, ты видела?

– Нет, я еще не успела осмотреться. Кел так интересно рассказывал мне о том, как мы будем здесь жить одной дружной семьей, что я его заслушалась, – не упускаю случая дать еще один залп из ружья по надменному Волчаре.

Похоже, наспех возникшее прозвище прилипло в моих мозгах к братику намертво.

***

Оставшуюся часть дня я окопалась в новом жилище. Разбирала чемодан, развешивала вещи в огромной гардеробной. Точнее, создавала видимость, что по уши занята распаковыванием и расстановкой, – на деле у меня одежды и обуви так мало, что даже при наличии моих нескольких джинсов, маек и рубашек гардеробная все равно казалась абсолютно пустой.

Все дело в том, что участвовать в трапезе с новоиспеченными родственниками мне не хотелось, и распаковка вещей стала моим жалким оправданием.

Мама поворчала немного, потом принесла мне перекусить сэндвич.

– Ты хотя бы к ужину спустись, – недовольно говорит мама. – Келлум уехал, но отец взял с него клятвенное обещание, что тот обязательно вернется к ужину. Хотя у Кела был такой вид, когда он давал это обещание… Что я не уверена совсем…