Ульяна Гринь - Кнопка. Под прикрытием

– Вот вечно ты хихикаешь, Кнопка, – главврач покачал головой и вручил мне два пузырька. Подумал и добавил третий: – Держи, горе моё. Мало ли…

Сунув лекарство в сумку, я всё-таки спросила:

– А по откатам что-нибудь нашли?

– Я ищу, Кнопка, ищу, девочка.

Взгляд Лазарева заострился, главврач словно стал ниже, сгорбившись, и добавил тихо:

– Обязательно найду, не сомневайся. А пока постарайся не выкладываться на полную катушку. После вурдалаков как?

– Было хреново, – коротко ответила я и встала. – Спасибо, мне пора на поезд.

А по пути надо посмотреть «Вестник существ», что же случилось на этом змееведческом факультете МаГУ?

Я вышла из поезда в утреннюю густую марь Омска и удивилась. Было совсем не холодно и уже довольно-таки светло. Зелёное здание вокзала за спиной казалось символом Москвы и тем, что там осталось. А Омск предстал передо мной надеждой на успешное завершение задания и возвращением домой.

Поставив саквояж с Марфой на чемодан, я вытащила мобильник. В приложении ввела адрес универа и получила маршрут. Ёлки ведьмины иголки! Это мне полтора часа добираться… Может, такси взять? Я с сомнением глянула в сторону стоянки и вздохнула. Нет, наши люди в булочную… то есть, в универ на такси не ездят. Хотя по легенде я оборотень, но, походу, отрезанный ломоть, ибо инвалид. Так бы мама-папа машинку подогнали… Нет уж, подожду автобуса.

Устроившись на остановке, я снова открыла тетрадь, которую изучила от первого до последнего слова в поезде. Аду Вронскую наверняка создали давно и вели тщательно, поджидая удобного случая. Хоть она никогда и не существовала, у неё были родители, у родителей – свои родители, и так до четвёртого колена. Тётки, дядьки, кузены и бабки – все имели имена, даты рождения, адреса, профессии, бизнес… Я выучила всё. Включая пароль к самой тетради. Явно ведьма колдовала – для любого другого человека тетрадь была обычным конспектом по существологии. У меня похожий валяется в недрах стола дома. Надо ещё немножко почитать про детство Ады…

Эта несуществующая девчонка жила гораздо лучше меня. У меня не было возможности заниматься конным спортом и брать уроки пения. Пение – это, конечно, перебор. Скажу шефу. А вдруг попросят спеть? У меня талантов много, однако вокал в них никак не входит. То ли стадо медведей потопталось по ушам в детстве, то ли я родилась без слуха и голоса, но с пением придётся что-то придумать. А вот триатлон, где Ада взяла кандидата в мастера, уже ближе к моему профилю. В беге и плаванье я всех порву. А с великом разберёмся…

Шестьдесят девятый автобус подошёл, дыша жаром из-под колёс, и я забралась в него. Как ни странно, народу было совсем ничего, и места сзади были полностью свободны. Докатив чемодан до хвоста, я села на длинное сиденье и пристроила саквояж на коленях. Автобус чуть потряхивало на не очень гладкой дороге, и мне не хотелось разбить террариум. Огляделась.

Рядом сидел маленький человечек – старичок с бородой, одетый в крохотную шубку из воняющего нафталином чёрного меха и в вязаную шапочку типа «петушок». На плече у человечка висела огромная сумка – потёртый портфель на двух замочках. Был дедуля слишком мал даже для карлика, и я доброжелательно улыбнулась:

– Привет!

Он прищурил глаза, которые совсем скрылись в морщинках век, и подозрительно спросил:

– Это вы мне?

– Тебе, тебе.

Старичок повёл рукой перед нами, и я ощутила тонкую, но надёжную пелену морока, который укрыл нас от остальных пассажиров. Магический народец силён во всяких таких штучках – раз, и все забыли, что на заднем сиденье автобуса девушка с чемоданом. Не магия, но что-то близкое, ещё не до конца изученное. Транспортник кивнул:

– А чтой-то господа теперича на автобусах раскатывают? Мода новая иль шта?

– Ну, я не из мажоров, – рассмеялась и протянула руку: – Ада!

– Евстахий, – дедок пожал мою ладонь сухенькими пальцами. – Кто ж вы такая?

– Так… оборотень, – ответила я, в последний момент прикусив язык, чтобы не сказать: «Охотница».

– Ага, понятно. С прибытьицем! В командировку аль жить туточки будете?

– Учиться я приехала. В МаГУ здешний.

– А откедава, ежели не слишком нескромный вопрос?

– Из Москвы.

Парасольник вздохнул тяжко, покрутив головой, пробормотал:

– Вот ведь… Все отсюдава хотят в Москву, а эта наоборот…

– А что поделать? Змей в холоде изучают, а то в тепле они активничают много.

Я с опаской покосилась на саквояж. Как там Марфа, интересно? В сопроводительном документе говорилось о кормлении два раза в неделю, значит, первый раз мне надо будет дать еду змее через три дня. И уже сейчас страшно об этом подумать… Пусть уж лучше спит себе тихонечко в прохладе…