Нани Кроноцкая - Я бегу по снегу босиком

«Шалость удалась, господин Савваоф».

И с чувством глубокого удовлетворения вошел в эпический серый кабинет своего непосредственного начальства.

Если бы Клавдий был человеком, правильной реакцией на увиденное за рабочим столом Великого Инквизитора стало бы остолбенение. Даже бегство. Но древний титан человеком не был, жил немногим меньше сроков с сотворения мира и видал всякое. Потому и позволил себе лишь удивиться.

Кроме вошедшего на несколько секунд раньше Савваофа, за круглым столом восседали не менее легендарные личности. По правую руку от Сэма сидел сам Зилант 13 13 Зилант (от татарского jылан – змея), Казанский Зилант Хакимович – Светлый дракон, драконорожденный, прямой потомок Лефлог Ладона (как и все светлые драконы) Homo longi из рода Серебряных. Место и время рождения и инициации – засекречено. Уровень сопровождения – инициатор, куратор . Предводитель современных светлых драконов. Драконья ипостась – крылатое существо со змеиным хвостом. Инкартатор, Инфинити. Имморталис. , лидер светлых драконов. Редкий гость в Москве: по слухам, змей давно гнездился в Мраморном ущелье Центрального Кодара, построив персональный замок и окружив себя тайной.

Стоявший рядом седовласый Сааган куда чаще посещал Лубянку, будучи начальником Азиатского территориального отдела. Однако видеть его во фраке (как и остальных посетителей кабинета Сэма) было, прямо скажем, необычно.

Порывисто обернувшись в сторону вошедших, Ипполит Индрик, до этого момента внимательно изучавший вид из окна кабинета, блеснул белозубой улыбкой. Титан улыбнулся старому жеребцу и приветливо кивнул в ответ.

Рядом, принимая элегантные позы, возвышалось трио легендарных авеморфов – родоначальниц светлых родов птицелюдей. Аглая Алконост, Камилла Гамаюн и Эмилия Сирин – все в роскошных вечерних туалетах, они блистали драгоценностями, как новогодние елки. «Глупые сороки», – подумалось Клавдию.

Стоявших у стены троих мужчин, похожих друг на друга как капли воды, он не знал и никогда не видел, отметив про себя молодость и силу могущественных близнецов.

Казалось бы, что такого потрясающе удивительного было в этом сиятельном обществе? Только одна существенная деталь: все эти известные ему иные были давними и заклятыми врагами, невзирая на фактор светлости. Многие века они посвятили козням, интригам и распрям, стремясь подгадить друг другу. И вдруг…

Извечные недруги, нынче они непринужденно общались, улыбались как старые друзья. Эта тусовка могла бы напоминать встречу одноклассников «триста лет спустя», если бы не ее малочисленность, фраки и вечерние туалеты дам.

В этой нарядной кампании один лишь он являл собой довольно унылое зрелище: потертые джинсы, клетчатая рубашка, растоптанные мокасины.

– Как, Клавдий, вы еще не одеты? – Аглая Алконост подплыла к нему, переливаясь многоцветием своего блестящего платья, обтягивающего аппетитные формы бессмертной.

– Разве? – он с подчеркнутым вниманием рассмотрел свои джинсы и рубашку. – Похоже, вы видите меня насквозь.

Тупая птица шутку не поняла, подняла удивленно брови и осторожно отошла к столу. Клавдий терпеть не мог этих куриц, не без легкой подачи супруги, конечно, но и без ее брезгливого презрения эти великие ассоциировались у него лишь с гусынями.

– Аве, Клавдий! – начальство, наконец, вспомнило о его существовании. – Прости, что не успел предупредить тебя, но мы сейчас все оперативно исправим.

«Когда Сэм просит прощения – это всегда не к добру», – успел подумать Клавдий.

Секунда, и на нем, мерцая и поблескивая швами, материализовался фрак. Его личный, пошитый когда-то гномами, с многочисленными защитными заклинаниями, вплетенными прямо в ткань. Фрак этот стоил целое состояние, шили его пять лет, и супруга называла это произведение не иначе, как «великосветский броневик».

Для эффектного фокуса с переодеванием Сэм применил сразу несколько своих секретов: ментальное произнесение заклинаний, телепортация магических предметов, преодоление всех степеней защиты – все это было доступно лишь величайшим из великих.

«Хитрый лис использовал меня, чтобы напомнить этому надменному курятнику, кто такой Самаэль», – эта мысль заставила Клавдия усмехнуться, и он церемониально поклонился шефу, пряча ухмылку в поклоне.

– Итак, сиятельные сьерры. Прямо сейчас мы отправляемся на бал, почитай, как лет двести назад, – из уст Сэма подобное заявление прозвучало вполне органично.