Максимилиан Жирнов - Свалка времени

Дневной свет, с трудом пробивавшийся сквозь маленькое окошко под потолком, постепенно угас. Наступил теплый весенний вечер.

Максим обыскал каморку начальника и нашел почти новую подушку и одеяло. Сойдет для ночлега.

«Это что здесь… Все с восемьдесят пятого года осталось?» – удивился Максим. «Начальник здесь спал, что ли? И подушка у него, и одеяло. Неплохо устроился, комфорт мужик любил, наверное».

Луч фонаря скользнул по входной двери и высветил старый плакат: обрамленный гвардейской лентой орден Славы и полустертые буквы: «сорок л… Побе…» Внизу кто-то приписал: «нас осталось семеро».

Ощущение чьего-то присутствия не давало Максиму покоя, он зажег фонарик и, осторожно открыв дверь, вышел в цех. В тишине слышалось негромкое пощелкивание, будто кто-то быстро-быстро стучал зубами.

Максим инстинктивно направил луч фонаря на звук и на секунду высветил похожее на высокого человека белесое существо. Оно треснуло и мгновенно рассыпалось на части.

Совсем рядом снова защелкало. Дрожащими руками Максим достал фотоаппарат, включил вспышку, едва дождался зарядки и с силой вдавил кнопку спуска затвора.

Мгновенный ослепительный свет выхватил из темноты несколько белесых силуэтов, тут же развалившихся с уже знакомым треском. Максим влетел в кабинет, захлопнул за собой дверь и задвинул массивную щеколду. Полная тишина. Даже если за дверью что-то и было, стальная дверь не пропускала ни звука.

Рухнув на диван, Максим просмотрел снимки. Несмотря на то, что камера не сфокусировалась, в расплывчатых призраках за громадами станков угадывались человеческие скелеты: черепа с темными провалами ртов, светлые линии ребер и тянущиеся к объективу костлявые руки. Интересно, что делают скелеты с теми, кто им попадется?

От усталости с трудом слушались даже пальцы ног. Максим вытянулся на диване, выключил фонарь и провалился в тяжелый сон без сновидений.

Часы показывали восемь утра. Максим осторожно отодвинул щеколду и открыл дверь, готовый в любую секунду ее захлопнуть. В комнату ворвался свет, ослепительно яркий после полутьмы кабинета. Снаружи разгоралось весеннее утро, солнечные лучи, освещали брошенные станки и ящики с инструментами. От скелетов не осталось и следа.

Максим вскрыл штык-ножом банку с консервами и пробормотал под нос: «А Фирсов-то не дурак!» Завтрак туриста – рыбные котлеты с перловой кашей, оказались отменными.

Покончив с трапезой, Максим накинул рюкзак на плечи, прошел цех насквозь и зашагал по тропинке через маленькую рощу. И увидел аэродром: плиты взлетно-посадочной полосы, рулежные дорожки заброшенного аэродрома серыми линиями отчетливо прорезали свежую зелень молодой травы

Чуть в стороне, сверкая обшивкой под утренними солнечными лучами, стояли два больших остроносых бомбардировщика. Взгляд Максима скользнул по блестящему фюзеляжу, двигателям над хвостовым оперением и резко скошенным назад крыльям. Машины показались подстреленными птицами, которым больше никогда не суждено оторваться от земли. Странно, что на самолетах не было ни следа коррозии, но спущенные колеса говорили о том, что технику бросили здесь очень давно.

Максим заглянул в башню. Из груды бетонных обломков торчала нога в армейском ботинке. Через застекленные окна в потолке виднелось безоблачное небо.

Сзади засвистел реактивный двигатель. Максим выругался и побежал по рулежной дорожке. Рев нарастал, превратился в оглушающее крещендо, пронесся мимо и растворился в вышине. Но на полосе не было ничего. И никого.

Максим перевел дух, перелез через забор за торцом полосы, пересек небольшой овражек и поднялся на железнодорожную насыпь. С высоты было хорошо видно заброшенную электростанцию: увенчанный колючей проволокой забор, несколько зданий из красного кирпича, градирни, изъеденные ржавчиной трубопроводы, и потрескавшийся асфальт дорожек с проросшей травой.

Первое, самое ближнее к насыпи здание оказалось совершенно пустым, лишь под потолком висела покосившаяся кранбалка. Зато в стене темнела чуть приоткрытая дверь. Максим открыл ее и спустился в подвал.

Удивительно, но здесь не было полного мрака. Какие-то наросты на стенах светились голубоватым светом. Его было вполне достаточно для того, чтобы различать валяющиеся на полу контейнеры.

В нескольких комнатах жуткими тенями высились залитые чем-то блестящим механизмы и баллоны. В ящиках, аккуратно упакованные в промасленную бумагу, лежали гаечные ключи и отвертки. Максим осторожно открыл еще одну дверь в конце коридора, и густой смрад ударил ему в ноздри.