1 ...6 7 8 10 11 12 ...32 – Колдунья, значит… – вздохнул Ева, глядя сквозь лобовое стекло на отреставрированную кирпичную пятиэтажку.
«Знаю я таких колдуний», – про себя подумал Ева.
– Ага. Колдунья, – кивнул Стас, но тон указывал, что он согласен с Евой.
Они мрачно переглянулись и, хотя ничего больше не сказали, прекрасно поняли, что думают об одном и том же.
Запихнув тревогу глубоко внутрь себя, ребята пошли к колдунье.
Вопреки возрасту дом сохранился прекрасно. Парадная, лаконичная, как во всех подобных сталинках, отличалась чистотой, на подоконниках стояли цветы, по лестнице сквозняк разносил свежий летний запах листвы и нагретого солнцем бетона. На откосе окна второго этажа кто-то ключами робко вычертил «Хуй», но надпись тонула в общем благообразии. Даже придверные коврики были ковриками, а не просто небрежно кинутыми тряпками.
– Не нравится мне здесь, – прошептал Ева и передернул плечами.
Нужная дверь ничем не отличалась от всех остальных, таких же чистых и аккуратных. Стас поправил рубашку и нажал звонок. Зазвучала приглушенная электрическая трель, очень отдаленно напоминающая птичье пение.
Стас посмотрел на Еву и подозрительно изогнул бровь: «Что-то и мне тут стало не по себе».
Ева пожал плечами: «Здесь и вправду как-то мутно, – затем чуть дернул головой и изобразил улыбку. – Ты сделай лицо поприветливее. Мы должны понравиться».
Стас развел руками: «Как? Это мой максимум!»
Невербальный диалог прервал звук замка. Дверь открыла женщина лет пятидесяти с по-военному прямой осанкой и крепкими, покрытыми неровным загаром руками. Ее лицо скрывалось за квадратными очками в массивной мужской оправе. Любой близорукий модник оторвал бы такой аксессуар с руками, но колдунья вряд ли об этом догадывалась. В отличие от энергичного Глеба, ее возраст чувствовался сразу. И Стас, и Ева с порога ощутили провал между поколениями, требующий называть ее по имени-отчеству и исключительно на «Вы».
Она окинула парней придирчивым, даже брезгливым взглядом и жестом приказала входить.
– Обувь оставьте на коврике.
В глаза сразу бросился свежий, но сделанный в духе начала нулевых ремонт: виниловые бежевые обои, двери под орех с изогнутой вставкой из матового стекла, пластиковый половичок и календарь на три секции с котятами. Все очень чистое и скучное, как привокзальный ларек с сувенирами. Валентина Андреевна провела ребят в комнату, вопреки всем представлениям о жилище колдуньи, очень солнечную и просторную, где по центру была разложена медицинская кушетка. Ребята застряли на пороге – на совершенно непохожих лицах появилось абсолютно одинаковое выражение удивления и легкой озадаченности. В комнате причудливым образом сочеталась обычная мебель и оборудование медицинского кабинета: громоздкий диван, по стандарту придвинутый вплотную к длинной стене книжный стол у окна и узкий шкаф рядом; у другой длинной стены, как раз напротив дивана стояло два металлических столика для хирургических инструментов, на которых под кусками белой простыни лежало что-то объемное; в углу же застыло гинекологическое кресло, такое старое, что на железных элементах облупилась краска. Стас даже чуть дернулся, когда увидел его. Учась в медицинском, он видел точно такое же, а на практике помогал женщинам на поздних сроках залезать и слезать с более современной версии и никогда не испытывал ни страха, ни смятения перед этой конструкцией, но сейчас у него почему-то задрожали колени.
– Что встали, проходите.
Стас показал на книжный стеллаж, заполненный колдовскими склянками:
– А разве ультрафиолет не вредит этим штукам?
– Нет. Этим штукам, – передразнила колдунья, – ультрафиолет не вредит. Раздевайся до пояса и ложись на стол, джинсы приспусти.
В ее голосе было столько пренебрежения, что сомневаться не приходилось: она бы и палец о палец не ударила, если бы не Глеб.
Стас, растерявший всю свою борзость еще на Кольцевой, начал неуверенно расстегивать рубашку, а Ева подошел к стеллажу со склянками. Это были чистые стеклянные баночки, заполненные мутной жижей. Подобные часто стоят в кабинетах биологии, но с этих регулярно стирали пыль и не трогали жирными пальцами. Ева повернул одну, и из мутного раствора выплыл человеческий глаз с двумя зрачками. От неожиданности Ева чуть не опрокинул склянку.
– Ничего не трогай! – рявкнула колдунья. – Иди сюда, стой и руки держи на виду.
Ева послушно встал у кушетки, где уже лежал и испуганно смотрел в потолок Стас.
Читать дальше