Мария Еремина - Мифолоджемы

– Hoc corpus non egeo. Cupio discedere, – скрипуче произнёс тот, кто сидел в соседском сыне, растягивая гласные и с булькающим рыком глотая окончания фраз. Мира еле разобрала ответ.

– Ubi? – уточнила Мира, старательно напрягая память.

– Ой, Божечки! – забытая соседка шарахнулась в сторону. – Лёш, она тоже!

После её вскрика в комнате начался хаос. Миру чем-то полили, потом чем-то посыпали, сладко запахло цветами и дымом, в глазах защипало. Сверху послышалось шипение и глухие удары, похоже, соседского сына тоже активно поливали, посыпали и окуривали. Он снова заскрежетал, торопливо и сбивчиво пытаясь что-то сказать, проглатывая слова, рыча и шипя. Мира смогла разобрать только "hinc" – "отсюда", "libertas" – "свобода", "obsecro" – "пожалуйста" и "dolet" – "больно".

В Миру снова чем-то плеснули, с волос закапало, за шиворот потекла холодная вода. Пёстрая женщина что-то запела, священник начал молиться. Мира чихнула и зажмурилась. Нечто, кажется, заплакало. Оно хныкало и скулило, из скрипучего монстра моментально превратившись в испуганного ребенка. Зависшего на потолке испуганного ребенка. Песнопения, плач, скрип и причитания соседки слились в душераздирающую какофонию.

– Хватит! – Мира закричала, ещё сильнее зажмурив глаза. И всё стихло. Мира осторожно открыла глаза в полной тишине. Застывшие на середине слов и движений люди испуганно смотрели на неё. Пожалуй, впервые в жизни Мира поняла старосту, которой иногда приходилось утихомиривать возмущённую аудиторию человек в пятьдесят и которая явно носила в термосе вино вместо чая.

– Unde veniebas? – Мира очень надеялась, что не наделала ошибок. Почему-то страшнее всего ей было от того, что она могла ошибиться перед лицом носителя языка. Сущность носителя пугала её куда меньше.

– Artificium. Lapis, – существо говорило медленно, делая паузы перед каждым словом. Мира даже задумалась, было ли дело в том, что ему было сложно пользоваться человеческими связками, или в том, что оно так же не являлось никаким носителем и испытывало примерно те же сложности с выбором слов. – Ibi me conprehendunt.

– Вы недавно находили что-то древнее и каменное? Оно говорит, что было заперто там, – вольно "перевела" Мира, обернувшись к остолбеневшей группе.

– Какой ещё камень? При чём тут это? – возмутился было сосед, но жена тут же перебила его, затараторила, не отрывая от Миры полного надежды взгляда:

– А ведь был камень! Мы же в отпуске камень подобрали, ну, вспомни, Лёш! Странный такой, если приглядеться, то ли на морскую звезду похож, то ли на человечка. Дима ещё сказал, что с собой заберёт, а ты заупрямился.

– Ну да. Он же взрослый парень, 12 лет уже, а какой-то камень ему вези, – неохотно ответил сосед. Соседка тут же встрепенулась и достала с полки чёрный камень странной формы, который действительно был похож на фигурку, черты которой очень долго смягчали и смывали морские волны.

С потолка громко засопело и заскрежетало, – как показалось Мире, одобрительно. Священник и Дормидонт Аристархович устало переглянулись.

– Potes revenire? – тут же уточнила Мира.

– Non.

– Он не может вернуться обратно в камень, – пояснила Мира, и, подняв руку, чтобы предупредить возможные расспросы, продолжила: – Hoc corpus potes discedere?

– Non.

– Он не может покинуть тело мальчика, – Мира искренне надеялась, что спросила именно это, а не хочет ли дух поесть мяса на ужин, например.

– Да чего его спрашивать-то?! Мы его сейчас просто изгоним. Я медиум в шестом поколении, мелкие бесы вроде этого одного моего взгляда боятся, – запальчиво вклинился Дормидонт Аристархович. Пёстрая женщина из-за его плеча закивала, мол, иди девочка, куда шла, не мешай профессионалам работать.

– Вы уже пятый час его "изгоняете", а заговорил он, только когда Мирослава пришла, – хмуро осадил медиума сосед.

– Hoc corpus non egeo, – повторило существо, видимо, среагировав на громкие выкрики. Похоже, оно тоже не хотело, чтобы его поливали и посыпали.

– Ему не нужно это тело, – тут же пояснила Мира. – Думаю, всё получилось случайно.

– Тогда что ему нужно? – тихо спросил священник.

– Уйти. Он хочет просто уйти, – Мира ожидала, что священник начнёт спорить, будет настаивать, что демона необходимо изгнать, а духа упокоить. Но тот лишь задумчиво поглядел на потолок, куда-то мимо застывшей там мальчишеской фигурки. Мира решила, что её психику защищают только два несчастных часа сна и пять кружек кофе.

– Quare non potes?

– Aqua, pulveres, herbae, mixti.

– Его надо помыть, – Мира очень хотела бы быть настолько же уверенной, насколько звучал её голос. – То, чем его поливали и посыпали, смешалось и теперь не дает ему выйти из тела.