Крис Карвер - На чужих условиях

– Алви, – из горла Тайлера вырвался какой-то печальный смешок. – Это было бы потрясающе, но посмотри, он даже не пытается тебя узнать. Где он сегодня?

– Ты ненавидишь его?

– Да! И ты должна. Ему повезло получить тебя, но что он делает? Ты для него – просто подпись в контракте. Вынужденные звонки три раза в год и эти конфеты, которые он отправляет, чтобы развить у тебя кариес.

– Ты говоришь это, потому что злишься, что у тебя не вышло с Бетани.

Она сказала это и прикусила губу, понимая, что так нельзя. Нет. Не с лучшим другом. Тайлер дернулся, привставая.

– У меня все вышло с Бетани! И выходило бы дальше!

Она обхватила его за шею, притягивая к себе, заставляя уткнуться носом себе в плечо.

– Тихо! Тшшш, прости. Прости меня… Ты прав. Слушай, я обещаю, что буду пытаться перебороть это в себе. Я не могу отказаться от Соглашения, от этого зависит не только моя жизнь, две семьи рассчитывают на этот Союз. Но я буду пытаться, слышишь?

– Не дай ему привыкнуть к тому, что ты все стерпишь, Алви.

– Хорошо. Я обещаю тебе, о’кей?

– О’кей. Давай спать.

– Хорошо. Мне уйти на другую сторону кровати?

– Да, потому что от тебя несет.

* * *

Когда Килан проснулся, он был уверен, что мертв, потому что только мертвый человек может чувствовать себя настолько ужасно. Голова болела, тело болело, во рту ощущался привкус собственной крови и жуткого, жуткого похмелья.

– Хайди, – позвал он и попытался встать с кровати. Его швырнуло в сторону, и он оперся ладонью о стену: вестибулярный аппарат давал сбой.

Где-то в ворохе одеял, в углу дивана, на котором он спал, началось копошение, и потом голос Хайди – хриплый и заспанный – прокашлял:

– Нет. Не зови меня по имени.

– Почему?

– Не знаю, но оно вызывает у меня приступы тошноты.

– Хороший аргумент. Какого черта я здесь?

– Не задавай вопросы. Меня от них тошнит.

– Есть хоть что-то, от чего тебя не тошнит сейчас?

– Я сомневаюсь в этом.

Когда Хайди, наконец, вылезла из-под одеяла, она выглядела так, будто ее опустили вниз головой над пропастью и продержали так сутки. Килан хохотнул, потом почувствовал, что ему хочется пить и пошел на кухню.

Плюсом было то, что в холодильнике оказалась газировка, которая и спасла его жизнь в ту минуту.

– Нахрена мы так нажрались вчера?

Хайди свернулась клубком, высунув из-под одеяла только нос и один глаз.

– Я помню только начало. Мы отмечали твою сделку, а потом Энди сказал, что перепьет тебя. Ха.

Килан нахмурился. События вчерашнего вечера всплывали в голове кадрами, но никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку.

– А где сам Энди?

– Даже не собираюсь об этом задумываться, Килан, это слишком утомительно, и что за хрень, почему я без лифчика? Ты что, трахнул меня?!

Он вскинул брови и полез в карман куртки за телефоном. Загрузил его, удивляясь тому, что он вообще оказался выключен.

– Еще не изобрели тот алкоголь, после которого мне захочется трахнуть тебя, Хайди. А теперь ответь мне, почему Алви звонила мне вчера девятнадцать раз?

– Не знаю. Поболтать?

– Мы не в тех отношениях, когда звонят друг другу, чтобы поболтать, и… Погоди-ка. Какое сегодня число?

Он отказывался в это верить, пока не открыл календарь и не увидел заметку в нем. Заметку о кое-чем очень и очень важном для одного конкретного человека.

– Двадцать… какое-то? Кил, я же просила не задавать вопросов.

– О нет.

– Что…

– Хайди, пожалуйста, скажи мне, что я не пропустил выпускной Алви, на который обещал с ней сходить.

– О господи.

Следующая встреча с Киланом состоялась в тот день, когда Алви открыла для себя самое прекрасное сочетание цветов. Белый и янтарно-золотой. Янтарно-золотые волосы Сиенны и ее белое подвенечное платье, которое мягко колыхалось при ходьбе, когда мистер Нельсен вел ее к алтарю.

Наверное, всем людям, что присутствовали на бракосочетании в тот день, стоило вооружиться телефонами, и не только для того, чтобы увековечить красоту невесты на вечную память, но еще и для того, чтобы запечатлеть самую счастливую в мире улыбку жениха.

Алви потопталась на месте и покосилась на Мэйси, которая стояла рядом с ней в точно таком же платье подружки невесты, и тихонько шмыгала носом, сдерживая слезы. Она хохотнула:

– Они же еще даже клятвы говорить не начали.

– Посмотрим, как сама сейчас разревешься, – парировала подруга.

Церемония проходила в просторном саду семьи Максвеллов. Не было огромных, украшенных цветами колонн и усыпанных золотом ковровых дорожек. Все было сдержанно и прекрасно: белые розы в сочетании с нежно-желтыми лилиями, ровные ряды аккуратных стульев для гостей, а чуть дальше, под тенью свадебного шатра маленькие столики с выведенными на карточках именами и салфетками, идеально подходящими друг другу по цвету. Все было правильно и элегантно, в стиле Сиенны Нельсен – через пару минут Максвелл. Такая свадьба считалась образцовой среди пар, заключающих Союзы. Уже много лет никто не гнался за мишурой и драгоценными камнями на запонках официантов. Минимум гостей – только самые уважаемые семьи и близкие друзья, и только невеста могла позволить себе такую прихоть, как смена нескольких платьев за вечер. Остальные держались поближе к классике и чувствовали себя комфортно при этом.