Евгения Орлова - Держи меня крепче…

– Что?

– Удиви меня, а?

Он на пару секунд останавливается, задумчиво глядя на меня своими влажными выкаченными глазами.

– Ладно… – он убирает чашку на место и достает другую… большую, уютно пузатую, которую хочется держать обеими руками. – А что мне за это будет?

– Хм… – поджимаю губы… – история? Нет? Неинтересно? Может подарок?

– Сделанный своими руками тогда…. Иди, садись уже… На ногах же еле держишься…

– Что есть, то есть… – отлипаю от барной стойки и плетусь к креслам. – Ты, кстати, планшет мне не одолжишь? Хочу доставку продуктов заказать.

– Держи. И заказывай прямо сюда. Все равно пока они доставят, будет пора закрываться. Я тебя провожу до дома.

– Так не терпится распаковать свой подарок? – усмехаюсь, забирая у него включенный планшет. На экране на паузе стоит какая-то игра типа сбора шариков в одну линию. – Имей в виду, я…

Дыхание спотыкается на выдохе, окрашивая действительность неестественно яркими красками. Звуки проскальзывают через испорченный динамик старого приемника, кое-где наращивая объем, а где-то теряя его вовсе. Реальность рассыпается прошлогодней скорлупой опустевшего яйца, и я вижу….

Саламандра пылает в огне, порой лениво ведя умными глазами и показывая острый темный язык из приоткрытой пасти клиновидной головы. На самом деле огонь не вокруг нее, просто она стоит на столе перед пиалой, в которой порхает жидкий свет. Мои пальцы тянутся к ее лапкам, и на ощупь они трепетные и холодные… Она охотно карабкается на мою ладонь, что явно теплее поверхности шершавого деревянного стола.

– Как ты можешь это трогать? – голос полон истерических смешливых нот, будто касается уха, заставляя его краснеть и прислушиваться… – Она же противная…

– Глупости… она прекрасна…

Саламандра кончиком языка очерчивает линии татуировки на предплечье. И мне кажется, что мой скоморох едва не вертится от щекотки. Холодные роговые пальчики на лапках чуть сильнее сдавливают кожу пытаясь утвердиться на новом месте.

– Я с тобой больше в южные страны не поеду….

– Готово. Пробуй… – картинка разбивается голосом Майлза, будто выпущенным из пращи камнем, и бесшумно осыпается искристыми осколками в моей голове, оставляя после себя подступающую тошноту и сбитое дыхание… – Эй, ты чего такая серая? Все в порядке?

– Да… – громко откашливаюсь, с трудом сглатывая несколько раз. У меня трясутся руки, и я осторожно откладываю планшет на столик, чтобы случайно не разбить. – Спасибо за кофе…

Майлз сверлит меня подозрениями, но ничего не говорит… Я смотрю на свои чистые предплечья и постепенно восстанавливаю дыхание.

– Майлз, мы ведь с тобой с детства дружим, да? – игриво улыбаюсь ему, чувствуя, как искристые осколки в моей памяти тают бесследно, оставляя только желание уютно ежиться и пить.

– Ага… с десяти лет… – он усаживается напротив и поглаживает мои успокоившиеся ладони. – А что? У тебя какие-то проблемы с памятью? Когда тебе к доктору Вольфу на отчет идти?

– Все у меня в порядке, не переживай, – делаю голос ласковым, и его плечи расслабленно опускаются, позволяя ему чуть ссутулить спину. – Завтра к нему иду. Я просто хотела уточнить один момент. У меня ведь никогда никаких татуировок не было, правильно?

Майлз молчит почти минуту, явно пытаясь что-то прочитать в моем лице… Но даже доктор Вольф говорит, что это занятие бесполезное, потому что у меня взгляд внутрь себя повернут, и понять мои эмоции и мысли, когда не слышно голоса и интонаций, совершенно невозможно.

– Правильно, – наконец выдыхает он, и я с улыбкой целую кончики его пальцев, прежде чем сделать первый глоток кофе и понять, что я пью что-то совершенно неземное, полное бережности и заботы…

Я выныриваю из сна одним плавным движением, на секунду задержав дыхание. Невесомость проскальзывает по каждой клетке узнаванием, позволяя мне собраться воедино… Прошлая я чуть поджимает губы, вплетаясь в новую, и, повозившись для порядка, передумывает читать нотации и просто пригревается в обновленных стремительных мыслях и движениях, расплываясь в улыбке.

Когда я пошла на программу, где мне стерли абсолютно все воспоминания из прошлой жизни, то предполагала проснуться испуганной и потерянной. Считала, что мне будет грустно, пока не познакомлюсь с новым окружением. Что стану бояться людей и саму себя и не знать, чего ожидать от себя абсолютно очищенной. Я гадала, будут ли мои действия приличными, правильными… Может избавившись от всех сдерживающих факторов вроде воспитания, общепринятых норм морали, я окажусь просто ужасной и непереносимой для других…