Олеся Проглядова - Nomen Sanguinis. Имя крови

Гвинн чуть наклонился, уже собираясь встать, но увидел, как что-то блеснуло в пепле. Он чуть не забыл!

– Что там? – Отец крепко взял его за плечо и развернул к себе. Эрл с легкостью разжал детскую руку. Кольцо с фиолетовым камнем цвета глаз потомков Туатта Де Дананн – символ и талисман клана матери – сверкнуло и снова упало в пепел. Годвин фыркнул. – Оставь себе как лишнее напоминание о том, что делают с предателями, и не распускай сопли, Гвинн, ты королевской крови, помни!

Он помнил. Не мог бы забыть, даже если бы захотел.

– Гвинн, я взял тебя в поход против твоей матери специально, чтобы ты понял, что значит быть Истинным королевского рода. Скоро ты вступишь в пору возмужания, и сила твоей крови проявится. Я надеюсь, что ты станешь достойным сыном своего отца. Ты – мой наследник, тебе предстоит править миром вместе со мной, и ты должен быть жестким, иначе тебя ждет удел клана матери. Мир – это шахматная доска, и ты должен научиться передвигать фигуры и не предполагать, но знать, что из этого выйдет. Ты должен научиться видеть, что и как всех связывает: Истинных с их пешками и друг с другом. Если ты не унаследовал это от моего рода, то наблюдай за мной и учись! Тебе достался дар от твоей матери – никчемная красота и знахарство. Ты хочешь помогать людям? Глупости. Они плодятся как кролики, твоя задача – подчинить их себе. Иначе они сожрут тебя. Выбей из головы глупые забавы. Мой род помнит себя от великого Энея, римляне покорили мир, а Ллуг был всего лишь бездельником, у которого на уме были только любовные похождения да проделки и обман. Я вижу это и в тебе и выбью, как выбил слабость и слезы. Мы завоевываем и подчиняем земли. Ты – моя плоть и кровь, и твое будущее – стоять во главе армий, которые, согласно моей воле, покорят все кланы. Любовь делает людей и Вечных слабыми. Они начинают думать о настоящем, а надо смотреть вперед. Война меняет мир. Война порождает героев в их блеске и славе. Война уничтожает слабых. Империи сильны под мощной рукой правителя. Одного правителя. Учись стравливать кланы, учись подчинять их. Я соберу под своей властью всех Истинных, Вечных и Вечных их Вечных, они преклонят колено предо мной как пред сюзереном, и ты будешь рядом или будешь пеплом. Даже то, что ты мой сын, не спасет тебя, если ты восстанешь. Ты меня понял?

– Да, мой король, – проговорил Гвинн, склонив голову.

Отец развернулся и ушел. Гвинн сжал трясущиеся руки так, что вновь подобранное кольцо врезалось в кожу. Боль неожиданно привела его в чувство и успокоила.

По дороге в замок отца Гвинн все время молчал и лишь иногда дотрагивался до кольца матери, висевшего на цепочке у самого сердца. Въехав во двор, он спешился и повел лошадь к конюхам. Войско расходилось по казармам и огромной крепости, размером с небольшой город, в котором жили люди отца, его приближенные и Вечные его клана. Кто-то был инициирован им лично, кто-то приходил сам, кого-то приводили его Вечные. Теперь эрл стал еще сильнее, он укрепил свои позиции, уничтожив полностью клан его матери и всех, кто поддерживал ее, захватив себе их земли и земли их вассалов. К нему устремится еще больше людей, новые Дома поклянутся в верности, испуганные тем, что случилось, а их Вечные станут в ряды армии Годвина. Гвинн понимал, что так и должно быть, ведь так было всегда: сильнейший из кланов Истинных жестокостью подчинял себе остальные, и уже многие столетия самым могущественным был Годвин.

– Но это же неправильно, неправильно, – прошептал Гвинн, снова зажав в руке кольцо, вспоминая улыбку матери, теплые чувства любви и силы, которые она давала ему, когда его одолевали горести и печали. На его плечо опустилась рука. – Эгиль, – сказал мальчик и, развернувшись, уткнулся ему головой в живот.

– Ты забрал кольцо, как она просила тебя? – тихо спросил Эгиль, подхватив Гвинна на руки. Мальчик кивнул. Вечный крепко прижал к себе принца и понес в его комнаты. Он гладил его по голове шершавой рукой, пока мальчик не забылся тяжким сном. По щекам Эгиля текли слезы – те, которые Гвинн так и не смог пролить.

– Нуала, обещаю, я позабочусь о твоем сыне, – прошептал он. – Я сделаю для него то, что не смог для тебя – всегда буду рядом с ним.

Эгиль начал напевать колыбельную, которую так любила королева, и Гвинн сквозь сон улыбнулся. Вечный вдохнул запах полыни. «В нем нет ничего от отца, – подумал он облегченно. – Я клянусь, Нуала, что сделаю все возможное, чтобы он не стал на него похож».