Ксения Левонесова - Город на Лете

– Зачем им деньги?

– Не знаю. Но очень-очень нужны. Пойдем, еще кого-нибудь отыщем.

Мы бродили по ровному каменному берегу, бросали по две монеты всем, до кого могли добросить. Далеко-далеко, метрах в ста, проплывала такая же отчаявшаяся, как тот мужик, женщина. Я хотел помочь и ей, но никак не мог прицелиться и спустил около десяти монет впустую. Там уже Зима остановил:

– Давай помогать тем, кому можем помочь.

– Жалко ее. Не знаю, почему, но жалко.

– Всех жалко, братец, но смотри, она уже далеко уплыла. Давай других спасать.

Так было, пока у Зимы не закончились деньги. Я уходил с берега с четкой мыслью, что уже не хочу покупать себе одежду или что-то еще – даже самая расчудесная куртка не нужна мне так, как монеты этим людям. Почему – не знаю, но чувствую это. Ничего я об этом мире не знаю… Может, эти люди чувствуют пустоту? Как и я все весь день. Чего-то не хватает в душе, в сердце. Я не знаю, чем заполнить пустоту у себя. Но эти люди – знают, и мы им помогаем.

– Смотри, вон кузница, я про нее говорил.

На берегу стояла кузница – небольшой одноэтажный дом, огороженный забором. Из трубы валил дым, сбоку пристроено водное колесо – оно перекидывало воду из Леты, а земля рядом с ней была безжизненной – черное пятно среди цветастого газона. Вокруг – похоже, нарциссы, о которых говорил Зима.

– Спасибо, что показал мне Лету. А сейчас мне надо в кузницу.

– Смотри, чтоб не прогнали.

– У меня письмо… Хоть одним глазком, но загляну. Кстати, сегодня какой день недели?

Зима задумался.

– Вторник? Да, вторник. Ладно, братец, пойду в столовую. Увидимся вечером.

Он убежал, а я двинулся к кузнице. Зачем мне туда? Письмо предназначается человеку, который уже шагнул за границу, что бы это ни значило, но, может, хоть что-то новое узнаю?

Я побродил вдоль забора, не решаясь войти. Звоночка или другого способа позвать кузнецов не было, входить без спроса страшновато – особенно после заверения Зимы, что в меня могут запустить молотом. Интересно, что они тут делают? «Кузница – 5» – говорилось в письме Каину. Чего пять?

Вдруг двери здания распахнулись, и оттуда вышел запыхавшийся силач в кожаном фартуке. Он небрежно вытер лицо какой-то тряпкой и жадно вдохнул воздух, после чего заметил меня.

– Чего тебе, малой? – басанул он.

– У меня… – мой голос на фоне его грома показался никчемно тихим. Кузнец даже подошел, чтобы расслышать.

– А?

– У меня письмо… Оно для Мирта, но мне сказали, что он недавно вышел за границу. Теперь не знаю, что делать с этим, – я протянул письмо кузнецу. Тот взял бумагу, но даже не заглянул внутрь. Я понял – он это письмо и отправил.

– Месяц как вышел. Я уж и забыл, что отправил письмо. Мирт в последние дни совсем захворал, на работу не приходил. Я хотел его расшевелить. Мы из кузницы редко выходим, даже не знали, что почтальон пропал. А забирать как-то несподручно было… Сожгу его.

– А о ком вы писали? Кого хотели поймать?

– О! – в глазах силача появились мечтательные нотки – он взглянул в небо и улыбнулся своим мыслям. – Мы еще не видели ее, но знаем, что она хранит нас. А те, кто был до нас, – видели и даже говорили с ней.

– Кто она?

– Кто… кто ж ее знает! Я вижу иногда белую тень, но только приближаюсь – она прыгает в Лету. А иногда замечаю ее следы – вон там, где земля сожжена водой. Несколько раз даже находил белые волосы на цветах – легкие, как паутина, прочные, как железо! Вот, я из них сплел – даже в самый разгар работы не раскаляется, хоть и на металл похоже, – кузнец, не снимая, показал цепь на шее. Похоже на обычную, хоть и очень тонкую, проволоку серебряного цвета.

– Как она может прыгать в Лету? Вода же убивает.

– Видимо, ее не убивает. Или ты не веришь, что я видел?! – кузнец мгновенно вернулся из мечты на землю, набычился.

– Верю, просто интересно…

– Да… Мирт тоже не верил. А меня греет, что за нами кто-то присматривает. Спасибо, что хотя бы попытался отнести письмо, малыш, но теперь можешь идти.

Пожалуй, этот громила – единственный, кто действительно может звать меня малышом. Надо бы поскорее вспомнить свое имя.

– А правда, что ваш молот никто поднять не может? – вдруг спросил я, уже почти отойдя от забора.

– У нас три молота. И пока два работника. Ха! Я буду смеяться, если у тебя получится, но хочешь попробовать? Говорят, это не от силы зависит!

Раззадорившись, громила вперевалочку засеменил в кузню и вернулся оттуда с инструментом. Я ожидал увидеть бандуру размером, минимум, с меня, но нет – небольшой такой молоток.